Наследник. Алексей Хапров

автомобиль. Я узнал джип Баруздина.

      Я встрепенулся, поднялся с места и отправился открывать калитку.

      – Все в порядке? – спросил меня шеф, перешагивая через разлившуюся у самого порога лужу.

      – Происшествий не зафиксировано, – отчитался я.

      Мы прошли в будку. Баруздин снял трубку внутреннего телефона:

      – Алле! Геннадий Матвеевич? Здравствуйте. С приездом вас. Можно вас увидеть? … Ага, иду.

      Мой шеф вышел во двор. Его лицо сияло слащавостью. На крыльце появился Карпычев. Они о чем-то немного поговорили, после чего Баруздин махнул мне рукой. Я выглянул наружу.

      – Собирайся, – скомандовал шеф. – Поедешь с нами.

      – Куда? – спросил я.

      – К Голосовому оврагу.

      Я удивленно вскинул брови.

      – Только что проезжал мимо него. Никогда такого не видел. Мистика из мистик! Матвеича долго уговаривать не пришлось. Он уже одевается. Или тебе не интересно?

      – Интересно! – с жаром выдохнул я. – Еще как интересно!

      Мы уселись в джип и стали дожидаться Карпычева. Когда он присоединился к нам, «Лэнд Крузер», взревев, тронулся с места.

      – Вот погода так погода! – досадовал Баруздин, ловко лавируя между лужами. – Геннадий Матвеевич, это не вы, случайно, ее с югов привезли?

      – Нет, – отозвался известный актер. – Когда мы уезжали, там было тепло и ясно. Вини во всем север.

      Впереди показались яблоневые сады. Миновав их, Баруздин подъехал к самому склону оврага и заглушил мотор. Мы вышли из машины.

      Мой шеф не соврал. То, что предстало нашим глазам, и в самом деле впечатляло.

      Над оврагом клубился густой туман. Как будто в нем что-то кипело. Причем, цвет тумана имел какой-то необычный, зеленоватый оттенок. Он исходил откуда-то из глубины и рассеивался по мере удаления.

      У меня по спине поползли мурашки. Мне сразу вспомнились истории, о которых я читал в библиотечной книжке.

      Я посмотрел на своих спутников. В глазах Карпычева светилось неподдельное изумление.

      – Да-а-а, – восхищенно протянул он.

      – После таких видений поневоле начинаешь верить во всякую чертовщину, – зачарованно прошептал Баруздин.

      – А вы чувствуете, какая вокруг тишина? – спросил известный актер. – Для этого места она не характерна. Здесь всегда звучит какая-то жизнь.

      Я прислушался. И точно. Если исключить дуновение ветра и шум дождя, в овраге царило абсолютное безмолвие.

      – Ну что, может спустимся вниз? – предложил Баруздин, посветив карманным фонарем.

      Мы переглянулись. Карпычев усмехнулся:

      – Иди первый. Мы за тобой, – отозвался он.

      Но мой шеф так и не решился взвалить на себя бремя лидерства.

      Внезапно из оврага донеслись чьи-то торопливые шаги. В тумане проявилась невысокая, плотная, коренастая фигура. Это был человек лет пятидесяти, в потрепанных брюках, изношенных широконосых башмаках, старомодном картузе и потертом пиджаке, под которым просматривалась