Огненные палаты. Кейт Мосс

пола ее семьи наследуют из поколения в поколение, хотя ей об этом неизвестно. Женщина наклоняется, чтобы прочесть имена и даты, высеченные на замшелом надгробии. Полоска белой кожи сзади на шее между высоким белым воротничком и припорошенными пылью полями кожаной шляпы уже начинает наливаться краснотой. Здешнее солнце слишком жгучее для нежной кожи европеянки, а она много дней подряд скакала верхом через вельд.

      Она стягивает перчатки и вкладывает одну в другую. Слишком много их уже потеряно, чтобы позволить себе быть невнимательной, и потом – откуда она возьмет новую пару? В этом гостеприимном захолустье есть два универсальных магазина, но ничего такого, на что можно было бы ее обменять, у нее уже практически не осталось, а наследство потрачено, все разошлось за время долгого путешествия из Тулузы в Амстердам, а оттуда до мыса Доброй Надежды. Все до последнего франка ушло на провизию и рекомендательные письма, лошадей и надежного проводника, без которого путешествие по этой чужой стране было бы невозможно.

      Перчатки выскальзывают из пальцев и падают на землю у ее ног. Мелкая медно-рыжая пыль африканского юга облаком взвивается в воздух, потом медленно оседает обратно. Черный глянцевитый жук решительно спешит поскорее скрыться.

      С губ женщины срывается протяжный вздох. Наконец-то она здесь.

      Она шла по следу, который привел ее с берегов рек Од, Гаронны и Амстела, через бурные моря, туда, где Атлантика встречается с Индийским океаном, – на мыс Доброй Надежды. Cap de Bonne Espérance.

      Иногда след этот был ослепительно-ярким. История двух семей и секрет, передаваемый из поколения в поколение. К ее матери от бабки, а к той от прабабки, а та в свою очередь узнала его от своей матери. Имена их давным-давно канули в Лету, погребенные под наслоениями имен их мужей, братьев и любовников, но дух их живет в ней. Она знает это. Наконец-то ее поиски завершатся здесь. Во Франсхуке.

      Ci gît. Здесь покоится.

      Женщина стаскивает с себя кожаную шляпу наездницы и принимается обмахиваться ею. Широкие поля колышут обжигающий воздух. Спасения от зноя нет. Жарко, как в раскаленной печи, и ее льняные волосы потемнели от пота. Ее не слишком заботит собственная внешность. Она пережила бури, попытки уничтожить ее репутацию и ее саму, похищенное имущество и растоптанную дружбу, которые, как ей казалось, должны были остаться в ее распоряжении навсегда. И все ради того, чтобы очутиться здесь.

      На этом запущенном кладбище в этом захолустном городке на краю света.

      Она расстегивает седельную сумку и запускает руку внутрь. Ее пальцы мимолетно касаются маленькой старинной Библии – талисмана, который у нее всегда с собой на удачу, – но из сумки извлекает дневник в обложке из мягкой рыжей кожи, в два оборота перевязанный шнурком, чтобы не развалился. Под обложкой хранятся письма и нарисованные от руки карты – а еще завещание. Некоторые страницы выбились, их уголки торчат наружу, точно острия граней алмаза. Это хроника поисков их семьи, анатомия многовековой вражды. Если ее догадка верна, эта тетрадь XVI века – основание предъявить свои права на то, что по закону принадлежит ей. Более чем три сотни лет спустя состояние и доброе имя семьи Жубер наконец будут восстановлены. Справедливость восторжествует.

      Если