За черным окном – море тюльпанов. Николай Пернай

класса. Он был очень старый, но веселый, жизнерадостный, громогласный и большой. Для нас, первачей, его приход был праздником.

      Он любил играть и шутить.

      – Что легче, – спрашивал, – килограмм ваты или килограмм железных перьев номер восемьдесят шесть?

      – Вата! – отвечали мы дружно.

      – Не-е-ет! – свирепо выкатывая свои огромные глаза, громко отвечал старый учитель.

      – Тогда… наверно, перья, – неуверенно говорил кто-то.

      – Н-н-е-е-ет, дети мои! – кричал учитель так оглушительно, словно мы были за километр от него.

      И тогда руку поднимал очень тихий, очень рыжий и конопатый, с большими, как вареники, ушами и тонкой шеей Фишман Харик и чуть слышно говорил:

      – Они одинаковые.

      – Что одинаково?

      – Килограмм ваты и килограмм перьев.

      – В-о-о-о-т! – заключал Яков Михайлович и хохотал так, что стекла в окнах слегка дребезжали. Вместе с ним долго смеялись все мы. Было весело и интересно.

      Еще говорил он нам о правилах культурных людей: как надо сидеть за столом, как, входя в дом, пропускать других, как здороваться, особенно со старшими.

      – Во время приветствия надо на секунду остановиться, немного приподнять головной убор и, слегка поклонившись, поздороваться.

      Многие из моих сверстников возлюбили этот ритуал и по несколько раз в день, встречаясь со старым учителем, снимали кепки, картинно раскланивались и здоровались. Яков Михайлович с веселой улыбкой тоже приподнимал свою шляпу, кланялся и громко выкрикивал так, что слышно было на другом конце магалы:

      – Здрав-ствуй-те!

      С Анной Яковлевной, к счастью, мы скоро расстались: она куда-то уезжала. Но на прощанье она все же подсыпала немного горечи в мою маленькую жизнь.

      Примечания

      1

      Молдавское ругательство.

      2

      Польское ругательство.

      3

      Молдавское ругательство.