Глубина моря; Открытое море. Анника Тор

пор как началась война, двенадцать шведских рыбацких лодок подорвались на минах. Почти пятьдесят рыбаков погибло.

      – У нас нет выбора, – сказал дядя Эверт. – Мы должны ловить рыбу. Иначе как мы тогда проживем?

      Крупные ладони дяди Эверта лежали на столе. Длинный белый шрам у основания большого пальца выделялся на загорелой коже. Штеффи захотелось протянуть руку и коснуться руки дяди Эверта, но она не знала, понравится ли ему это.

      – Уже завтра мы снова выходим на «Диане», – сказал дядя Эверт.

      – Завтра? Вы же только вернулись?

      – Да, – сказал он. – Но военно-морские силы просили нас помочь. Всех рыбаков, которых можно поднять. В четверг пропала одна шведская подводная лодка. Она исчезла во время учений. Лодка называется «Волк». Мы должны расставить сети и посмотреть, не сможем ли обнаружить ее на дне.

      – А те, кто на борту? – затаив дыхание, спросила Штеффи.

      – Они могут быть живы, – сказал дядя Эверт. – Всё еще могут. А пока есть возможность, есть надежда.

      Тетя Марта вернулась с пустой корзиной для белья. Она тоже села за стол с чашкой. Тетя Марта налила кофе, взяла из сахарницы кусочек сахара и разделила его на две части. Половину положила обратно в сахарницу, а вторую половину – в чашку. Дядя Эверт и Штеффи переглянулись и улыбнулись.

      – Ты получала известия от родителей? – спросила тетя Марта.

      – На неделе я получила карточку от мамы. Она просила передать вам привет и поблагодарить за посылку.

      – Что-нибудь новое? – спросил дядя Эверт.

      – Она будет петь оперу. Царицу Ночи в «Волшебной флейте».

      – Оперу?

      В голосе тети Марты прозвучало недоверие.

      – Там, в лагере?

      Штеффи кивнула:

      – Так написано.

      Дядя Эверт задумался.

      – Может быть, – сказал он. – Может быть, так и нужно. Несмотря ни на что оставаться человеком.

      Штеффи посмотрела в голубые глаза дяди Эверта. Голубые и глубокие, как море.

      – Да, – сказала она. – Я тоже так думаю.

      Глава 7

      Субботним утром Штеффи разбудил солнечный луч, пробившийся в окошко мансарды. Она потянулась и оглядела комнату со скошенным потолком. На комоде стояла семейная фотография с прогулки по Венскому лесу. Портреты мамы и папы висели над кроватью в Гётеборге. Штеффи хотела, чтобы родители были с ней. Хотя теперь она делила комнату с Май и ее младшими сестрами и поэтому не разговаривала с портретами, как раньше.

      Штеффи принялась рассматривать фотографию. Мама, папа, Нелли и она сама. Она вспомнила, как папа попросил одного любезного пожилого мужчину сделать снимок, на котором все четверо были бы вместе. Как с трудом заставили Нелли прекратить игру и успокоиться на минуту. Как мама шутила, что папе нужно было надеть ботинки для прогулок и шляпу с пером.

      – Ты выглядишь так, словно заблудился по пути на работу, а не гуляешь в лесу.

      Другая прогулка по Венскому лесу, только годом позже. На конечной остановке трамвая в Нойвальдегге стояли люди в коричневой униформе.