Повелитель деревьев. Филип Хосе Фармер

меня стрелять, при необходимости, очередями, поэтому я перевел рычажок в положение автоматической стрельбы. С сожалением я подумал о том, что придется расстаться с моим кинжалом. Я предпочел не подставлять себя лишний раз под пули, карабкаясь по стволу, чтобы достать его.

      С минуты на минуту здесь мог появиться какой-нибудь солдат и пустить по кругу новость, что я бежал с оружием в руках.

      С восточной стороны послышались приближающиеся голоса. Кольцо за моей спиной должно было вот-вот сомкнуться.

      Среди солдат один, по крайней мере, нес на себе запас гранат.

      Я удвоил осторожность.

      Возбуждение и ощущение приближающейся схватки заставило сердце забиться сильнее, что сразу отозвалось гулкими ударами в груди. Охотник или добыча, я всегда испытываю похожее опьянение. Какую-то особенную внутреннюю дрожь, когда предстоит поставить на кон самое ценное, что есть в этой жизни: себя самого, жизнь, которая может прерваться в каждую секунду. Мое существование может длиться бесконечно, во всяком случае около тридцати тысяч лет, и мне есть что терять, гораздо больше, чем большинству людей. Но я об этом никогда не думаю. Я всегда буду готов рисковать, будь то сейчас, или через тридцать тысячелетий (если доживу до той поры).

      Солдаты медленно продвигались вперед на расстоянии около шести метров друг от друга. Передние – с повернутой вбок головой, чтобы их могли слышать те, кто шел следом. Ближайший из них находился в трех метрах от меня. Вот он сделал еще шаг. Приклад моей FN скользнул ниже ветвей и с силой обрушился на его кадык, мгновенно сломав все хрящи. Он еще не успел упасть навзничь, когда я поймал его голову и резким поворотом сломал ему позвоночник. Я тут же освободил его от кинжала и запасных обойм. Но тот, что следовал в шести метрах за ним, видимо, что-то услышал, потому что обеспокоенно спросил:

      – Эй, Броди! Ты где? – Его английский был с явным итальянским акцентом. – У тебя как, все в порядке?

      Я постарался как можно лучше воспроизвести голос Броди (которого, правда, никогда не слышал):

      – Я ободрал себе лицо в этом чертовом кустарнике!

      Послышалось несколько поспешных приближающихся шагов. Потом они остановились, и итальянец сказал:

      – Поднимись и встань так, чтобы я тебя видел!

      Я быстро надел на голову шляпу убитого – она оказалась мне в самый раз – и выпрямился, как раз настолько, чтобы тот увидел ее и самый верх моего лица. Ворча что-то, итальянец приблизился и резко остановился, когда мой кинжал по самую рукоять вонзился в его солнечное сплетение.

      В ту секунду за моей спиной раздались крики.

      Командир отряда, чей тяжеловесный английский выдавал его шотландское происхождение, разорался не на шутку, приказал всем оставаться на месте и не двигаться. И не стрелять ни в коем случае, чтобы не поранить друг друга. Сейчас он будет называть всех по очереди. Солдаты будут отвечать по очереди, чтобы обозначить свою позицию. Заодно станет ясно, кого не хватает.

      Я подождал и, когда