Повелитель деревьев. Филип Хосе Фармер

бесчисленные голоса птиц, яркими разноцветными пятнами выделявшихся на фоне темно-зеленой листвы.

      Ветерок, доносивший до меня запах океана, пропитанный солью, свежестью и запахом водорослей, и знакомое окружение заставили меня вздрогнуть от радостного предвкушения удовольствия. Как хорошо возвратиться к себе домой!

      Я приближался к местности, где 82 года тому назад мой отец выстроил бревенчатые хижины. К северу виднелись мангровые заросли. Их кромка тянулась слева от меня в какой-то четверти мили.

      Через несколько минут поисков я обнаружил два небольших холмика, все, что осталось от строений, где я родился когда-то. Тогда здесь высились две хижины: одна, в которой мы жили, и другая, таких же размеров и формы, в качестве склада.

      Не вникая в детали, не способствующие развитию сюжета, мой биограф пренебрег упоминанием о втором сооружении. Но он все же упоминает о большом багаже, оставленном на берегу вместе с родителями. Поэтому внимательный читатель вполне справедливо мог бы задать себе вопрос, где же располагался впоследствии весь этот довольно объемный груз.

      Оба строения давно рухнули и были похоронены под песком и грязью, принесенными ветром и потоками воды из прорвавшейся плотины, некогда окружавшей это место. Сама плотина тоже давно исчезла, уступив годам и эрозии. Давний пожар сжег всю растительность, которая пустила на ней корни, а дожди завершили дело, постепенно размыв насыпь.

      Неподалеку на глубине двух метров должны были находиться четыре могилы. В этой насквозь пропитанной влагой земле, кишащей всевозможными насекомыми, останки не могли долго сохраняться.

      Я был готов к тому, что увидел, В мой последний визит сюда в 1947 году прошедшие шестьдесят девять лет уже оставили свои разрушительные следы на строениях. Но ностальгия вновь привела меня сюда. Быть может, в каких-то аспектах чувств я и уступаю обычному человеку, но я не менее сентиментален, чем любой на моем месте, испытывающий волнение при виде места своего рождения.

      Я рассчитывал задержаться здесь на несколько минут, чтобы почтить память родителей и двух других, похороненных рядом с ними. Вспомнить часы, что я провел в этих хижинах с книгами в руках или исследуя различные незнакомые мне предметы, которые я открыл здесь для себя в 1898 году. В то время я еще не знал, чему служит книга или инструмент, и, конечно, даже не имел понятия о словах, существующих, чтобы обозначить их на английском или любом другом человеческом языке. С особым чувством я всегда припоминал тот день, когда впервые увидел здесь длинные пепельные волосы Клио Исанны де Карполь.

      В тот день она, естественно, не была одна. Ее два спутника были первыми самцами с белой кожей, которых я впервые увидел, так сказать, в живом виде. До этого они были мне знакомы лишь по иллюстрациям в книгах. Но Клио была женщиной, а мне было двадцать лет. Тогда я не знал (а если бы и знал, то это для меня не имело бы никакого значения), что она была дочерью университетского профессора в отставке,