Осенний Лис. Дмитрий Скирюк

да. – Яцек кивнул и повёл рукою вдоль стены. – Вот вся эта штука, инструмент колокольный, карильон зовётся. А ты откуда будешь?

      – С гор я, – ответил Жуга и, подумав, добавил: – С Хоратских.

      – О… далековато, – признал Яцек. – А в Гаммельне что делаешь?

      – Бургомистра мне повидать надо. Ратушу я искал, да вот заплутал малость. Народ здесь, кого ни спроси, один дольше другого объясняют, куда идти да как… А я и половины слов не понимаю.

      – Да? А я привык уже. – Яцек встал, подошёл к стене и отворил низкую неприметную дверь. – Идём, кое-что покажу.

      – Спасибо, мне уже пора, – засобирался Жуга.

      – Брось, – отмахнулся тот, – всё равно бургомистра сейчас не застать – он только до полудня в ратуше бывает, и то не каждый день. Как там тебя… Жуга? Пошли.

      Жуга усмехнулся.

      – Чего смешного? – не понял Яцек.

      – Да так… Ты, верно, первый здесь, кто моё имя повторил.

      – А! – рассмеялся звонарь. – Твоя правда – не могут немцы «Ж» произнесть… А может, не хотят.

      – А что там?

      – Увидишь.

      Согнувшись, новоиспечённые приятели пролезли в дверь и оказались с другой стороны стены. Здесь было пыльно. Стройными рядами уходили кверху тонкие, туго натянутые верёвки. Вдоль стены вилась ветхая деревянная лестница. В углах грязными лоскутьями висела паутина. Вслед за Яцеком Жуга поднялся под самую крышу собора, где на массивных потолочных балках разместились всяческих размеров колокола. Самый маленький можно было поднять одной рукой, самый большой весил, должно быть, пудов двадцать. Соединённые в хитрую систему из колёсиков и рычагов, близ каждого колокола замерли маленькие бронзовые молоточки.

      Яцек прошёлся по чердаку, поглаживая их ладонью.

      – Вот так тут всё и устроено. – Он повернулся к Жуге. – У каждого колокола свой тон. Рычаги тянут за верёвки, а те двигают молоточки. – Он постучал ногтем по массивной бронзовой юбке ближайшего колокола, и тот откликнулся еле слышным звоном.

      – Слыхал, как звучит? – Яцек многозначительно посмотрел на Жугу. – Из Малина колокола[5].

      – Хитро придумано, – оценил тот. – А ну как верёвка оборвётся?

      – Заменим.

      Яцек открыл ещё одну дверь, и оба вышли на узкий, засиженный голубями балкон. Выше была только крыша, и каменщики ещё не добрались сюда со своими лесами. Гаммельн отсюда был как на ладони. Жуга огляделся и сразу увидел справа городскую ратушу.

      – Понятно, – хмуро кивнул он. – Стало быть, не туда я свернул. А дом аптекаря Иоганна Готлиба где?

      Яцек указал рукой:

      – Вон тот, с белой трубой. А зачем тебе Готлиб?

      – Работать я к нему нанялся, – нехотя пояснил Жуга. – Помощником, на время.

      – Ты? – Яцек посмотрел на него с невольным уважением. – А не врёшь?

      Жуга пожал плечами:

      – Зачем мне врать?

      – А живёшь где?

      – Нигде пока. – Он ещё раз осмотрел окрестности, запоминая всё, вздохнул и отвернулся. –

5

Город Малин (Мехелен) в Бельгии в Средние века славился своими колоколами. Отсюда, кстати говоря, и пошло выражение «Малиновый звон». Лучшие карильоны изготавливали там.