Искусственный интеллект. Большие данные. Преступность. Владимир Овчинский

интеллектуальными и волевыми качествами (осознавать/руководить), позволяющими независимо от программно-аппаратных средств (алгоритма) вырабатывать и воплощать собственные решения. Правосубъектность юридических лиц всегда «возвращает» к правосубъектности лиц, наделенных автономными сознанием и волей (органы управления юридического лица состоят в итоге из самостоятельных и самосознающих субъектов, действующих даже в заданных рамках собственной волей). В случае распространения этой фикции на роботизированные системы, наделенные «слабым» AI, механизм такой «передачи» правосубъектности представляется неочевидным: через кого робот будет реализовать свою «фиктивную» правосубъектность, кто и как будет его «органом управления»?»;

      «…в этом нет необходимости; в отсутствие цели объединения капиталов, характерной для юридических лиц, смыслом правосубъектности механических роботов будет исключительно ограничение ответственности лица, использующего такую вещь; какое-либо обоснование ограничения ответственности владельцев роботов отсутствует или, по крайней мере, до настоящего времени не приведено»;

      «…как всякая идея заслуживает обсуждения и организованной дискуссии на примерах того, как наличие/отсутствие правосубъектности механических роботов (вещей) сказывается (-жется) в настоящее время / ближайшей перспективе на реализации текущих потребностей заинтересованных субъектов»;

      «…осознанная потребность отсутствует, делать это из праздного любопытства или целей реализации доктринальных амбиций отдельных лиц – неудачный вариант. Проблематика надуманная. Вероятнее всего, инспирирована лицами, начитавшимися Айзека Азимова и сопоставимых по поднятой проблематике фантастических произведений различного рода (например, фильм «Двухсотлетний человек»);

      «…интересно, но смешивать объект с субъектом нежелательно»;

      «…любая юридическая фикция или презумпция, которая служит защите и реализации прав, хороша как идея до той степени, пока польза от нее конкретному человеку (или группе лиц) превышает возможный вред, издержки (времени, денег, человеческих сил) и «социальную цену». Наша страна сегодня слаба экономически и нестабильна в смысле правовых и социальных институтов, чтобы стать площадкой для слабо прогнозируемого правового эксперимента. Тем не менее, если плюсов явно больше, чем минусов, то я за правосубъектность роботов. Вопрос только, что конкретно мы будем измерять?».

      3) Какой подход на сегодня оптимален для создания российской нормативной базы систем искусственного интеллекта (робототехники)?