Звезды МУРа. Золотой век московского сыска. Эрик Котляр

знаменитого вора. Тяжелый и изнурительный труд. Бессемейное существование. Жизнь проходила в серости будней.

      Ему, незаурядному человеку с большим опытом, не разрешали учить спорту детей, из которых он мог вырастить настоящих рекордсменов. Единственное, что у него получилось, это возвести за свой счет спортивный детский городок в районе Селезневки…

      Никто из окружающих не мог представить, какая внутренняя борьба происходит в душе этого вечно заводного и веселого человека, как он страдает от нарастающего глубокого протеста.

      Срыв случился в 1967 году. И тогда он опять доставил много хлопот МУРу.

      По словам Корнеева, Венгровер и сам не смог ему объяснить, что так сильно потянуло его в прошлое. То ли захотелось опять встряхнуть Москву, как это он сделал в свою молодость с бандой комсомольцев. А может, ему не давала покоя неистребимая любовь к детям, лишенным счастливого детства.

      Но только по Москве опять пробежал тревожный холодок слухов о шквале квартирных краж. Более двухсот квартирных краж за короткое время.

      И опять в МУРе перебирали версии возможных вариантов. Он нигде не оставлял следов, создавая в пострадавших квартирах беспорядок, который может учинить только воровская группа. Как и всегда, он «наказывал» квартиры состоятельных по советским меркам граждан. Его огромный опыт позволял выходить сухим из воды, казалось, в самом безнадежном положении. Например, однажды, выходя из ограбленной квартиры с саквояжем, он столкнулся со своей жертвой на лестничной клетке и сумел учтивым приветствием выиграть бесценные секунды, спасшие его от задержания.

      С его именем связывают анекдотический случай, когда на улице его увидел с немецким торшером оторопевший от удивления хозяин. Венгровер представился сотрудником ОБХСС и потребовал написать объяснение о доходах. Перепуганный владелец торшера не сразу пришел в себя, а когда он понял, что его ограбили, было поздно.

      – Первое время, – вспоминает Корнеев, – мы вообще не подозревали, что эти кражи дело рук одного человека. Даже после того, как на модном тогда Калининском проспекте в одном из высотных домов сразу обчистили несколько квартир, мы поняли одно – это работа высоких профессионалов. У нас не было оперативной информации, и за неимением других вариантов мы начали отработку всех уголовников по нашим учетам. Под проверку попали десятки уголовников в Москве и в Подмосковье. На Петровку вызывали всех по малейшему подозрению. Самого Венгровера тоже вызвали в МУР. На всякий случай.

      – На него у нас ничего не было, – рассказывал Корнеев. – Хотя перед этим за ним следили в течение двух недель. Борис спокойно объяснил оперативникам, что он теперь честный труженик, а с сомнительным прошлым давно покончил. При этом здраво рассудил, что в столице, скорей всего, действуют несколько кадровых воров со стажем. А может даже и целая банда.

      – Мы, – говорил Корнеев, – и сами рассуждали точно также и его доводы звучали вполне убедительно.

      А он на самом деле продолжал свое