Дорога дракона. Надежда Сухова

защищал нас от взгляда богов, но не драконов. Поэтому мы и стали лёгкой добычей.

      – Считаешь, Кот это сделал?

      – Я такого не говорил.

      – Нормальные у нас друзья! – Максик взмахнул руками. – Один отца укокошил, другой – парня, который ему жизнь спас.

      – Не заводись! – Женька положил руку ему на плечо. – Заклинание вызова может быть известно кому угодно. Что мы знаем о Пабло? Был ли у него друг или брат, желающий отомстить нам? Может, его подчинённые таким образом хотели заполучить нас, чтобы свершить суд?

      – А попался Вовка, – мрачно закончил мысль Максик.

      – Они не знали, с кем связались. Вовка бы не позволил схватить нас. А может, они и не знали, что у нас есть старший брат.

      Максик молчал.

      – Нам надо уговорить Шу пошпионить за своими подданными, – продолжил Женька. – Сами мы этого сделать не можем, да и в Москве нам желательно пока не задерживаться. Сто дней. Поэтому все карты – королеве в руки.

      Максик неопределённо пожал плечами, сунул руки в карманы и зашагал по дорожке. Женька шёл рядом. Он чувствовал, что младшему тяжело второй раз терять старшего брата, и на этот раз – по-настоящему. Можно было только догадываться, что происходит у Максика в душе: за эти месяцы, проведённые вместе, они так и не сблизились. Старший был ненастойчив в этих попытках, а младший сам не проявлял инициативы. Женьке было совестно из-за этого: сейчас на его месте другой старший брат поддержал бы младшего – нашёл слова, облегчающие страдания. Но он не знал, что сказать или сделать.

      Сам он справлялся с горем так, как привык в детдоме: загнал боль на самое дно души и старался не замечать её голоса. Надежда на спасение Вовки придавала сил. Как тогда, в детдоме, Женька бы обрадовался его возвращению в любом состоянии, лишь бы он был живой.

      – Чем больше я думаю об этом, тем больше крепнет моя уверенность, – вдруг нарушил тишину Максик. – Тот дракон на рисунке, что я подарил тебе… это Вовка.

      У Женьки ёкнуло сердце. Он сам недавно думал об этом, но отогнал эту мысль, потому что она усиливала голос боли, которую он пытался заглушить.

      – Эти сны… там ведь… ничего не понятно. Я не знаю, кто есть кто, но образы врезаются мне в память, и я наутро переношу их на бумагу, – признался Максик.

      – Ты до сих пор рисуешь?

      – Уже меньше.

      – Покажешь?

      Брат не успел ответить – в дальнем конце аллеи показалась женская фигура. Брюки в обтяжку, сапоги на высоких каблуках, коротенькая курточка и длинные волосы, развевающиеся от быстрой ходьбы и поблескивающие от снега.

      – У меня мало времени, поэтому не задавайте лишних вопросов, – заговорила Шу, когда между ними было ещё несколько метров. – Вы разглядели, кто его похитил?

      – Их было трое: два парня и девушка. Одного из парней звали Ветер, – тут же отозвался Максик. – Горыныч сказал, что женские тела боги примеряют редко,