Оледенелый край. Лина Афанасьева

к тебе ипохондрики, которым "только спросить".

      – Я даже догадываюсь, откуда они узнают о твоей симпатии к ним. Явно же в курсе, что ты их впустишь, после того, как самого тебя выкинули на мороз однажды.

      – Пока ты только догадываешься, я давно знаю наверняка. Всё благодаря моему блогу. Сначала мои истории поддерживали его, а теперь он сам подкидывает новые.

      – Сегодняшние тоже опубликуешь?

      – Ещё бы! Тут и дикие земли, и опасности, и чувственные подробности. Не терпится поделиться, – промурчал Ралэн, предвкушая реакцию аудитории. – Осталось только записать и выждать с неделю. Не могу же я указывать настоящие даты и имёна.

      – Боишься, что дикари узнают, когда на станции пополняют запасы и ограбят нас?

      – Ты действительно думаешь, что они меня читают? Дикари же в каменном веке застряли. Я только хочу, чтобы историю нельзя было ни подтвердить, ни опровергнуть. Не могу же я ставить ту девушку в неловкое положение, если планирую продолжить общение?

      Лицо Фоси удивлённо вытянулось.

      – Неужели заинтересовала тебя?

      – Та, кто прыгает из поезда на ходу и даёт нудному Солозерсу отпор? Ещё бы!

      Вернувшись ранним утром, Ралэн не покидал вокзала. Изредка поглядывая на часы, он переговаривался с другом. Тот отвлёкся, чтобы перечитать последние его обновления. С момента переезда на исследовательскую базу они выходили с завидной регулярностью. Таким образом, Ралэн зарабатывал не только деньги для завершения учёбы, но и некоторую популярность, приятно гревшую душу.

      – И как же ты её найдёшь? – попытался отвлечь его Фося.

      – Я? Она сама справится. Неужели ты не заметил, что дружишь со знаменитостью?

      – Уже? Мериза же приедет только через двадцать минут.

      – Предатель, – Ралэн устало зевнул и бесцеремонно улёгся к нему на колени, игнорируя безмолвный протест. – Так, значит, и ты о ней наслышан?

      Наблюдать за паникой Фоси каждый раз было забавно. Он сжался и замер, испуганно озираясь по сторонам. Каждый смешок в отдалении заставлял вздрагивать, пока друг безмятежно отдыхал.

      – Только от мамы. Говорит, она умница, красавица и победительница школьных олимпиад.

      Фося выдавил по слову и смиренно склонил голову, ожидая подробностей. Огорчать его заранее Ралэн не спешил.

      – Волнуешься перед встречей? Десять лет прошло.

      – Очень. Как же иначе? А сам ты?

      – Конечно.

      Их чувства совпадали, пусть и причины были различны: Фося страдал от смущения и страха перед девушками, а Ралэна тревожили расхождения в описаниях Меризы.

      Мама уверяла, что та ничуть не изменилась. Знать наверняка она не могла и полагалась лишь на звонки от той и рассказы Жастины. Последней верить точно не стоило, Ралэн как никто другой знал это.

      В то же время многочисленные друзья один вперёд другого спешили поведать ему слухи. Скандалы, которые она раздувала из ничего, доносились через сотни километров. Оценка ниже пятёрки или неудачное фото моментально становились поводом.