Звездная пыль калибра 5,56. Олег Шовкуненко

такая концентрированная, как в Лабиринте.

      Умирающие с голоду морунги станут огромной проблемой для звездолета. Грабовский сразу это смекнул. Если они сойдут с ума, это будет конец. Никакой бронированный люк не сдержит атаки невидимок. Да и этот верный служитель Великого Учителя того и гляди выкинет какой-нибудь фортель. Марк обязан был что-то придумать.

      – До Агавы еще пятьдесят девять часов лета, плюс маневрирование в ближнем космосе, плюс посадка. Вы продержитесь?

      – Я выпустил из виду две последние фазы полета. – И без того бесстрастное лицо Ратра стало воистину каменным.

      Понятно. Грабовский получил интересовавший его ответ. Что же делать? Стоп! Есть идея. Не теряя ни секунды, лейтенант воспользовался личным коммуникатором.

      – Командор Хризик на связи, – голос нэйджала транслировался прямо в мозг.

      – Хризик, это Грабовский.

      – А, Марк! – Командор уловил тревожные нотки в интонации землянина. – Какие-то проблемы?

      Лейтенант не стал утруждать себя преамбулой. Его интересовал конкретный вопрос.

      – Скажите, Хризик, на борту есть подопытные животные?

      – Конечно, есть. Мы же научный корабль.

      – Где они?

      – А зачем вам? – Дотошный командор хотел быть в курсе всех событий.

      – Морунги проголодались, и, если мы их не накормим, они сожрут и меня, и вас, и всех остальных.

      Разведчик знал, как убедить великого космоплавателя. Чувство самосохранения тут же включило в голове Хризика повышенную скорость воспроизведения, точь-в-точь как на древнем проигрывателе виниловых дисков.

      – Уровень «двадцать один-це», сектора правого борта. Добраться быстрее всего на лифтовых столбах «семьдесят восемь» и «девяносто три». Код доступа – два-семь-три– кью-эм. Вас проводить?

      – Сам доберусь. – Помимо воли Марк улыбнулся. Вот ведь: когда хочет, Хризик может разговаривать очень даже лаконично.

      Как только металлические створки широких раздвижных ворот расползлись в стороны, перед Марком закипело море белых копошащихся червей. Вернее нет, не червей. Черви ведь тонкие и длинные, а эти твари больше напоминали пузатых личинок. Именно таких насекомых земляне привыкли видеть ползающими по грудам гниющих отходов. Разница состояла лишь в размерах. Грабовскому показалось, что кто-то невидимый держал перед его глазами огромное увеличительное стекло. В результате отвратные создания значительно выросли. Самый ближний червяк в длину был никак не меньше двух метров. Сокращая и расправляя свое кольчатое тело, он барахтался на питательной грязевой подстилке.

      Ну и звери! Лейтенанта прошиб озноб гадливости. Могли бы наловить кого-нибудь посимпатичней. А впрочем, нет, для экспериментов эти как раз сойдут. Не так жалко. Кстати, об экспериментах… Марк повернулся к стоящему рядом Ратре и, указывая на червей, произнес:

      – Вот, пожалуйста, обед подан. Жизненной энергии в них хоть отбавляй.

      – Ты уверен, что, убив их, я поступлю правильно?

      – Уверен, это же неразумные