Из свитков Клио. Дмитрий Валентинович Амурский

застройку прорезали темные спины лесистых холмов, придававшие пейзажу трёхмерность. Граница между сушей и водой убегала в неведомую даль, притягивая взоры.

      – Какая же тут красота! – воскликнула высокая стройная девушка с пышными, чуть вьющимися волосами. – Это место создали боги, чтобы напоминать нам о своём существовании!

      – Антропный принцип участия: наблюдатели необходимы для обретения Вселенной бытия, – ехидно заметил плотно сбитый и коротко стриженый юноша.

      – Да ну тебя, умник! Вечно ты влезешь со своей заумной философией!

      Когда совсем стемнело, они расселись около костра. В нервных отблесках пламени видимый мир внизу сузился до небольшого освещённого круга из молодых людей. Зато сверху открывалось бездонное звёздное небо, от созерцания которого с непривычки могла закружиться голова. Раскоп за палатками совсем скрылся во мраке. Коротко стриженый юноша откупорил бутылку красного и торжественно произнёс:

      – Предлагаю выпить за успешное окончание полевой практики по археологии! Профессор, присоединяйтесь к нам!

      Пожилой жилистый мужчина возник из темноты, как материализовавшийся дух, подошёл к костру и взял предложенный стаканчик. Глотнув вина, профессор уселся между девушками, заботливо установившими ему складное кресло. Пышноволосая студентка вдруг попросила:

      – Профессор! А расскажите нам что-нибудь интересное про это место. Ведь не просто так мы тут целых две недели копались в земле и перебирали обгоревшие деревяшки? Наверняка же здесь что-то происходило в былые времена!

      Все дружно поддержали девушку. Пожилой мужчина помолчал немного, собираясь с мыслями, потом ответил:

      – Ну, хорошо. Слушайте. Утром 26 июня 1544 года в Салерно стояла прекрасная погода…

      Глава 1

      Повторенье – мать ученья. Эту латинскую мудрость профессор Гризиньяно ценил больше других, поэтому занятие в открытой галерее перед входом в собор началось с чтения наизусть Regimen Sanitatis Salerni. Первый студент бодро оттарабанил на латыни пять начальных глав трактата, после чего профессор благосклонно кивнул ему и сделал знак замолчать. Карие глаза Гризиньяно уставились на следующую жертву, пухлого юношу в мешковатом потрепанном джуббоне. Толстячок тяжело вздохнул и начал неуверенно бормотать тоненьким голоском. На слове «желудок» в первой же строчке шестой главы юноша запнулся, сглотнул, замолк и затравленно посмотрел на профессора. Тот несильно стукнул нерадивого студента по макушке длинной тонкой палкой, которую использовал и как указку, и как розгу, затем строго произнёс на латыни:

      – Ослу нужны пища, груз и кнут.

      После этого Гризиньяно дружелюбно кивнул Франческо Альфано. Этот высокий молодой человек стоял у колонны, и, казалось, думал о чём-то своём. Но по знаку профессора Франческо тут же уверенно продекламировал главы трактата с шестой по двенадцатую и замолк лишь после того, как Гризиньяно захлопал в ладоши.

      – Браво, юноша! Из вас получится хороший врач!

      С тех