Авантюристы. Книга 7. Николай Захаров

очередного назначенного комдива-майора он приказал выдвигаться скрытно на южный фланг и поступить под командование Богданова.

      Четвертое сентября ушло на передислокацию и пятого утром в 7.00 43-я опять пошла на прорыв, устилая трупами красноармейцев смоленскую землю. Хватило остатков 19-ой, 109-ой и 211-ой дивизий на две атаки. В ночь на пятое Жуков отстранил Богданова от командования армией и поставил нового генерала – Собенникова.П.П.

      Петр Петрович Собенников, получив под начало потрепанную армию, приказал атаки прекратить и потребовал у командующего фронтом пополнения и боеприпасы. Жуков, не привыкший к ультиматумам, вынужден был, скрежеща зубами, дать пару дней армии на доукомплектовку боеприпасами и живой силой. Чехарда, которую он устроил с кадрами, надоела не только ему самому, но уже вызывала раздражение и в Ставке. Он уже собрался отправиться в Москву с докладом и какие либо операции вообще-то считал сейчас бессмысленными, но специально задержался на день, чтобы позлорадствовать над вновь испеченным командующим и своими глазами увидеть его позор. Каково же было его удивление, когда этот выскочка, нарушая все мыслимые положения боевых уставов, начал атаку не в 7.00, как все нормальные люди вместо завтрака, а ночью в четыре часа и вышвырнул немцев из их окопов за Стряну, пройдя за два часа все те же пресловутые 12-ть километров. Для немцев это стало шоком и они вынуждены были ослабить северный фланг и отступить там еще на шесть километров, выравнивая линию фронта и перебрасывая освободившиеся дивизии против прорвавшейся 43-ей. В результате тяжелых боев 8-го и 9-го сентября им удалось выдавить обнаглевшую 43-ю армию обратно к Десне и закрепиться на прежних позициях. Жуков довольно ухмылялся, слушая доклады с северного выступа, где пока наступило затишье. Что-то победное просматривалось во всей этой свистопляске вокруг городка и ему уже было что доложить.– «Трудно, с кровью, героически, но выбили немецко-фашистских поработителей с советской земли»,– поэтому появившийся в штабе фронта, заляпанный с ног до головы грязью, генерал-лейтенант Собенников Петр Петрович, высказавший ему все что он про него думает, не выбирая выражений, привел Жукова в ярость. Орали они друг на друга, как два ямщика и чуть не дошло до мордобоя, оттащили Собенникова, который рвался к Жукову и самое ласковое слово было «шкура», из всех что он произнес, к нему обращаясь.

      – Ты зачем шкура.-пи-пи-пи. Бросил пи-пи-пи армию на убой пи-пи-пи-пи-пи-пи? Орал Собенников.– За каким хреном?

      Жуков конечно не обязан был отчитываться перед командующим армией, да еще позорно дважды отступавшей, что он и высказал все с теми же пи-пи-пи.

      В итоге судьба генерал-лейтенанта сложится в ближайший месяц не совсем благополучно – это если мягко сказать. А если сказать откровенно и просто, то сложится она у него хреново. Через месяц -16-го октября его арестуют, разжалуют, лишат всех наград и посадят на пять лет. Георгий Константинович был злопамятен и при первой же возможности нагадил ему. Верховный