Сезон огненных дождей. Олег Шовкуненко

так, всем внимание! – Великий Мастер дал понять, что момент «Х» настал. – Энергии в батареях как кот наплакал, корпус генератора и сопло охлаждать нечем, водорода всего один баллон. Что скозлит первым неизвестно, поэтому… – Николай поднял кверху указательный палец, оповещая о переходе к главной части. – Поэтому с ходу даем полную тягу. Скорость будет бешенной. Держитесь руками, ногами, зубами, короче, всем, чем хотите. Сознание терять можно. Блевать запрещаю.

      – Разрешите вопрос, – Микульский примостился рядом с Марком, стараясь как можно плотнее вжаться в стальную плиту, которая отделяла двигатель от пассажирской части платформы.

      – Если короткий и неглупый, то да.

      – А куда мы направляемся?

      – Куда? – Строгов хмыкнул и указал когтистым пальцем на уходящий в темноту монорельс. – Я полагаю, что вон в ту сторону.

      Это было сложно назвать ездой. Насколько Грабовский помнил, ездой называлось что-то совсем иное. Он закрыл глаза и попытался представить, что несется на своем любимом «Ягуаре» по скоростному автобану. Ни хрена не вышло. Пришлось представлять по-другому. Его любимый «Ягуар» тянет на буксире пассажирский «Боинг», причем темной-претемной ночью и одна из огромных турбин авиалайнера оглушительно ревет прямо перед самым лобовым стеклом. Ну что ж, уже лучше. Только в этой «романтической» фантазии не хватает жуткой тяжести, которая свинцом налила тело, и страха, что вот-вот полыхнет взрыв, и все они отправятся прямиком на тот свет.

      Марк не утерпел. С трудом приоткрыв один глаз, покосился на Николая. Сейчас все завит от его друга. Из всех приборов только две кнопки «включить» и «выключить». И лишь Великий Мастер может сказать, где находится та черта, за которой ускоритель не выдержит.

      Зря он подумал обо всем этом. Теперь проклятущий инстинкт самосохранения не только портил жизнь, но и еще до отказа напряг боевой слит. И что получилось – вместо того, чтобы выполнять роль впередсмотрящего, Марк скрупулезно собирает все данные заднего сектора. И на хрена, спрашивается, они сдались? Ведь Грабовский все равно не специалист. Откуда ему знать какие характеристики соответствуют нормальной работе электродугового плазмотрона P-8D, сконструированного гениями из компании «Ролс-Ройс». Однако, все же кое-какое чутье имеется. И оно почему-то подсказывало, что температура в тысячу шестьсот градусов несколько высоковата для корпуса генератора.

      Щелчок, и рев за спиной начал быстро утихать. Сквозь бронестекло своего шлема Марк увидел горящие синим огнем глаза Мастера. Тот подмигнул разведчику и с оптимизмом произнес:

      – Я тоже считаю, что тысяча шестьсот это многовато. Кстати, а как тебе понравилось парение под крылом «Боинга»? Жутковато, верно?

      – Что? – В мозгу Грабовского забрезжило понимание. – А не ты ли, друг любезный, организовал мне весь это полет?

      – Каюсь, – Строгов стукнул друга в грудь. – Мне нужны были показания твоего слита, а тратить время на объяснения и разговоры не было никакого резона.