Первый лучик солнца. Ирина Лисовская

вот так резко менять планы. К тому же, ничего криминального не произошло.

      – Но… – попыталась вставить слово, но где там, мама даже слушать не стала, снова заговорила:

      – Я серьезно поговорила с Женечкой, все выяснила, ему сейчас немного стыдно, ничего страшного. Рисунки эти ваши – такая ерунда на самом деле. Юляша, ты, может, не помнишь, но у тебя в детстве была очень похожая проблема, – мама рассмеялась.

      Я нахмурилась, внимательно слушая ее. Что значит – похожая проблема? Недоуменно уставилась на Бодю, он в свою очередь прошептал губами: «Что там?»

      – Причем в этом же возрасте, – продолжала удивлять мама. – К вам в садик перевелась девочка, у которой родительница работала тату-мастером, и девочка была вся расписанная с ног до головы. Так вы тогда всей группой «заболели» идеей и себе заиметь похожие рисунки.

      – И я тоже их рисовала? – пробормотала, ощутив, как от стыда горят щеки.

      Не может такого быть… Да я же терпеть не могу все эти тату, а тут такое! Но, тем не менее, после ее рассказа в памяти стали всплывать некоторые фрагменты, сильно размытые, но все же. Та девочка хвасталась всем, какая она и ее мама крутые, после чего ей хотели подражать все. Боже мой, стыд-позор на мою блондинистую голову.

      – Конечно. И знаешь, что я сделала?

      – Что? – слушала с любопытством.

      – Ничего. Позволила тебе «переболеть», но и не хвалила с энтузиазмом, как бы показывая, что ты делаешь неправильные вещи. Как видишь, татуировки ты себе не набила с возрастом и уголовницей не стала.

      Честно говоря, после ее слов я окончательно запуталась, что хорошо, а что плохо. Мама права хотя бы в том, что на переправе коней не меняют, раз уж договорились с родителями Богдана, нужно ехать. Тем более что ничего страшного на самом деле не стряслось, чтобы мне срываться с места и лететь сломя голову к сыну.

      – Я поняла, спасибо, что позвонила.

      Сбросив вызов, зажала телефон в ладони и потерянным взглядом смотрела на Богдана. Эти противные червяки сомнения уже практически догрызли яблоко, я не удержалась и все же спросила:

      – Твоих рук дело? – бросила упрек.

      Не могло же все так складно выйти. А если еще и окажется, что он не звонил своей маман, точно заподозрю заговор!

      – Ты мне прям настолько не доверяешь? – вернул упрек.

      А что я могла сказать? Промолчала и уперто ждала ответ, каким бы он ни был. Богдан вытянул свой мобильник из кармана джинсов и набрал номер.

      – Ма, извини, все отменилось, так что я буду у вас.

      Ему что-то ответили, а мне в этот момент хотелось провалить сквозь землю от стыда! Дура… какая же я дура!

      – Не знаю, Юля себя плохо чувствует и…

      – Я поеду, – едва слышно прошептала, но он услышал.

      – Мы будем вдвоем. Только, пожалуйста, давай без твоих придирок, ей и так нехорошо, чтобы еще выслушивать в свой адрес упреки.

      На удивление я четко расслышала ответ: «Да разве я придираюсь к Юлечке?» О, да! Действительно, разве все это имело место быть?

      – Вот и договорились,