Лабиринт. Войти в ту же реку. Александр Забусов

ему ответом. Прорезался голос секретаря. Галка чуть ли не завизжала:

      – Каретников, ну какой подследственный? Какой подследственный? Шпика – провинившийся комсомолец!

      – Перед кем провинившийся?

      – Перед всем комсомолом!

      – Минуточку! Галочка, напомни, чем он там провинился?

      – Своим аморальным поведением…

      – Так значит, помощь товарищам это у нас аморально?

      – Как? – удивление на беспомощном лице комсомольского лидера класса.

      – Да все просто. Это Шпика молчит, никого подставлять не хочет, а нам с Самариным терять нечего. Мы и рассказать обо всем можем. Так, Игорь?

      Игорь Самарин дебилом никогда не был. Был по жизни обычным «тормозом». Вот и сейчас, пока в себя от сказанного приходил, пока соображал, что к чему, Михаил перешел в атаку. Он построил картину на основании подмеченных в течение не одного дня фактов и ситуаций, сторонним наблюдателем каковых был.

      – Значит так, объясняю. Линка и Светка! То есть Мазур и Иванова…

      Обе девушки сидели за одной партой с лицами цвета кумачового полотна.

      – …на сборе металлолома чуть не надорвались, тащили болванку. Тяжесть адская! Поверьте! Сергей им помог ее дотащить. Вот они его и отблагодарили. Одна в левую щеку поцеловала. Другая в правую. Это был дружеский поцелуй. Правда же, Игорек? Мы с тобой лично это видели. Скажи!

      Самарин с тормоза снялся. Сам по себе он парень мелкий, метр с кепкой. Было дело, когда-то Каретников вступился за него перед мальчишками из соседнего класса. С тех пор Игорек готов был для него на многое.

      – Мишка чистую правду сказал. Я видел!

      – Вот!

      Михаил толкнул Шпику в спину.

      – Ты чего молчишь? Так было?

      Проглотив комок воздуха в пересохшем горле, Шпика выдавил слово:

      – Т-так.

      – По первому эпизоду информацию прошу занести в протокол собрания. Дальше поехали!..

      Своими примерами, ситуациями и умозаключениями Каретников свел дело к тому, что не известный никому доброжелатель своим оговором попытался подвести доброго комсомольца Шпику в лучшем случае под выговор с занесением. Кроме голословного заявления никакой конкретики начальство «вниз не слило». «А раз вы к нам с пустым брёхом, то и мы к вам голым задом», как говорится!

      Одноклассники с одобрением кивали головами.

      Кириленко, член школьного комитета комсомола, подошел в класс только к «шапочному разбору», дернулся с голой грудью на амбразуру, но поделать ничего не смог, класс объединился вокруг Каретникова и готов был стоять «насмерть». Вот тогда «член» и «сдулся»…

      Ребята помаленьку покидали класс, посмеиваясь, подкалывая шуточками виновника события. Торопились домой, вспомнив о неотложных делах, уроках, секциях и прочем. Настроение ни у кого не было испорчено. Шпика подошёл к Михаилу. Как-то по особенному отводя взгляд, тихо произнес:

      – Спасибо!

      Каретников кивнул. Отвернувшись, глазами нашел