Мир на изломе истории. Хроники геополитических сражений. Леонид Ивашов

такой приказ – посылка мехкорпуса на истребление. Погибали в неравном бою хорошие танкистские кадры, самоотверженно исполняя в боях роль пехоты».

      Некоторые исследователи начального периода Великой Отечественной войны говорят о масштабном предательстве со стороны командного состава РККА, о наличии в Генеральном штабе агентов абвера и т. д. (Мартиросян А.Б. Сталин и разведка накануне войны. М., 2014). Безусловно немцы имели свою агентуру в СССР, в том числе в армейских кругах, готовясь к нападению активно вели разведку по всем направлениям. Иного быть и не должно, таковы законы военного дела. Но списывать наши неудачи только на предательство или на шпионов было бы не совсем правильно.

      Здесь присутствует целый комплекс причин. Есть объективные, но больше субъективных. Во-первых, заговор Тухачевского реально существовал и носил разветвленный характер, сочетаясь с троцкистскими сетями. Это был заговор среди высшего командования вооруженных сил. Именно от окружения Тухачевского, как первого зама наркома обороны и Гамарника (начальник главного политуправления РККА) расползались тенденции репрессировать тех офицеров, которые уделяли внимание обороне. Их обвиняли в пораженческих настроениях. Я в этом разбирался, читая документы процесса. Был устроен даже некий соревновательный синдром – кто больше выявит врагов народа – пораженцев (кстати, этот процесс продолжился и при Л. Мехлисе). Насаждалось повсеместно «шапкозакидательство». Нарком обороны К.Е. Ворошилов, не имея военного образования, и будучи приверженцем конницы, как и С.М. Буденный, не особенно вникал в изменения характера будущей войны. Войсками «крутил»» его первый зам. Тухачевский. И он заразил командные кадры идеей превентивного удара и наступательной стратегии. «Активные операции вторжения» – вот суть теории обороны страны. И под эти операции строилась структура войсковых группировок. Маршал Советского Союза Д.Т. Язов констатирует: «В основе подготовки начальных операций лежала идея мощного ответного удара с последующим переходом в решительное наступление по всему фронту… Ведение стратегической обороны и другие варианты действий практически не отрабатывались».[57] Генерал армии М.А. Гареев, президент Академии военных наук и участник Великой Отечественной войны пишет: «Идея непременного перенесения войны с самого ее начала на территорию противника… настолько увлекла некоторых руководящих работников, что возможность ведения военных действий на своей территории практически не рассматривалась»[58]. Против подобных планов вторжения выступал Б.М. Шапошников, ряд профессоров Академии Генерального штаба. В частности, комбриг Ян Жигур, старший преподаватель Академии Генерального штаба, писал неоднократно И.В. Сталину о том, что целый ряд важнейших вопросов организации РККА и оперативности стратегического использования наших Вооруженных сил решен ошибочно, а возможно и вредительски. Ну и, естественно, не все сторонники

57

Военно-исторический журнал. 1991. № 5. С. 13.

58

Гареев М.А. М.В. Фрунзе – военный теоретик. М., 1985. С. 323.