Молодость Кайзера. Дарья Аппель

придало ему сил и прояснило мысли, хотя боль в голове никуда не ушла.

      Повсюду царила суетливо-печальная атмосфера. Слуги, из тех, кто был не ранен или находился далеко от эпицентра взрыва, помогали раненным и пострадавшим. Медики, очевидно, еще не приехали – или их даже не вызывали. Говорили о двоих убитых и нескольких раненных различной степени тяжести. Немало было и тех, кто, так же, как Райни, оказался оглушен взрывом или контужен. Они подбежали к пожилой даме, облокотившейся о стену и медленно съезжавшей вниз, подхватили ее под руки и усадили на диван. Та, испуганная, плохо ориентирующаяся в пространстве, подчинялась им покорно. Зиг окрикнул какого-то слугу, поспешившего на помощь старушке.

      В какой-то момент времени в зал начали возвращаться люди, во время взрыва находившиеся в столовой или библиотеке. Сам герцог был чуть бледен, но держался с примерным хладнокровием, завидным в таких обстоятельствах.

      «А что, если взрыв был выгоден ему самому?» – подумал Райнхард, но озвучивать свои догадки не стал. – «Или все это была инсценировка, рассчитанная на внимание кайзера, а тот взял – и не приехал».

      Словно вторя его мыслям, Зиг произнес:

      – Скорее всего, Его Величество кто-то предупредил.

      – Кто бы это мог быть? – голос Райни сделался испытующим, словно он, как преподаватель на экзамене, загодя знал правильный ответ, но ожидал его услышать из уст собеседника.

      – Да кто угодно… Я бы допросил слуг. Они же пропустили этого старика. Я видел.

      – Что ты еще видел? – внимательно посмотрел на друга Райнхард. Дурнота постепенно одолевала его, и он чувствовал, что не успеет узнать все возможное о происшествии.

      – Так старик обратно без трости вышел! – выпалил Зиг, как всегда, в минуты негодования.

      Их беседу прервал голос молодой женщины. Перед ними оказалась Магдалена фон Вестфален:

      – Слава Богу, вы оба живы!

      Райни резко повернулся, глядя в темно-синие, взволнованные глаза девушки. За все время, прошедшее после взрыва, он даже о ней и не вспомнил, оказывается… Осознание этого факта заставило его устыдиться, тем более, ее побледневшее лицо было покрыто сажей, тушь размазана под глазами, оборки на платье местами порвались.

      – Вы-то сами в порядке, баронесса? – спросил он, красноречиво оглядывая ее.

      Что-то в ее лице изменилось при его виде, глаза наполнились еще большей тревогой и беспокойством. Казалось, подруга его сестры считывает его состояние, и боль, все еще отказывающаяся покидать его голову, передается и ей.

      – Мне, как и многим другим, которые ушли на верхнюю галерею, повезло, – сбивчиво объяснила она.

      – Но вы выглядите так, словно оказались в эпицентре взрыва, – выпалил Зиг и сам покраснел от сказанного. Райнхард с иронией посмотрел на него – чтобы Кирхайс, несмотря на свою тесную дружбу с ним и близость к его семье, до сих пор осознающий себя сыном садовника и обращающийся к Аннерозе не иначе как «госпожа», вдруг произнес