Два сына одного отца. Марина Болдова

вместо того чтобы аккуратно выдать порцию воды, проливал ее мимо чашки. Заведующий хозчастью прокуратуры Курочкин, проводя плановую инвентаризацию, пригрозил вычетами из зарплаты того, кто испортил вверенный ему инвентарь – тумбочка, на которой стоял чайник, промокла от обильного полива кипятком и рассохлась. Но больше всего Курочкина взбесил тот факт, что инвентарный номер, написанный «химическим» карандашом еще во времена Брежнева, был смыт и превратился в нераспознаваемое пятно чернильного цвета. И тумбочка автоматически становилась как бы ничьей. Такого разбазаривания государственного имущества Курочкин допустить не мог, но и что делать, не знал. Поэтому всячески поносил владельцев этого чуда современной техники. «Беркутовские» только посмеивались и разводили руками, мол, все претензии – изготовителю. Судитесь с ним в установленном законом порядке.

      Легко пикируясь, Беркутов и Палыч на самом деле думали о другом. Каждый решал, с чего начать, чтоб все успеть. Беркутов решил позвонить Молчанову, выпросить у того «колеса» на вечер. Прижимистость лейтенанта была известна в прокуратуре каждому.

      – Привет, Милочка! Как там наш болящий? Давай-ка его… Здоров будешь, Молчанов! Кто беспокоит? Начальство беспокоит, на экран телефончика глянь! Тебе язвы хватает для беспокойства? Сожалею, но помочь не могу. Серьезно у тебя или так, отлеживаешься? Да что ты говоришь, жена в отпуске! Я так и думал, что ты устроил себе каникулы. Правда, кроме шуток, что у тебя? Тогда ложись в больницу. А зеленый и несчастный ты мне тут не нужен. Серега, я тебя настоятельно прошу, раньше ляжешь – раньше выйдешь. Ладно, ты мне машину дашь на вечер? Нужно съездить за город. Моя стоит. Какие девушки, какая любовь, побойся бога, я уж старик! Конечно, по делу. А за так не можешь, жмот? Ладно, передавай привет моему тезке, скажи, управляемый джип на день рождения – за мной. Я подъеду через полчаса.

      Беркутов улыбнулся. Пятилетний сын Молчанова Егорка был любимцем всего отдела, а у Беркутова вызывал просто-таки умиление. Всю свою нерастраченную отцовскую любовь Егорка-старший, как его называла жена Сергея Мила, выливал на малыша. Игрушки ему Беркутов покупал только полезные, «мужские», а разговаривал с ним по-взрослому. Егорка-младший чувствовал, как и все дети, искреннюю привязанность Беркутова и тянулся к нему всей душой. Глядя, как они увлеченно ползают по ковру, строя замок из Лего, Мила укоризненно сверлила взглядом мужа, мол, ты там должен быть, а не твой начальник. «Ласковый теленок двух папок сосет», – довольно ухмыляясь, отшучивался тот. Молчанов в отделе лучше всех разбирался в компьютерах и сына развивал с этой стороны. Егорка уже свободно владел клавиатурой и помогал отцу печатать справки, тыча по буквам одним пальчиком. Ошибки, какие он допускал, подчеркивались редакторской программой. Егорка их исправлял, попутно запоминая правильное написание слов.

      Беркутов закрыл дверь кабинета и стал спускаться на первый этаж.

      «Черт, забыл мобильник на столе!» – Разброд и шатание в мыслях в последнее время пугали Беркутова. «Идем к старческому маразму быстрыми шагами», – пришла в голову неутешительная мысль.

      Глава