Баба Яга против Агента 00. Сергей Алексеевич Глазков

дежурным ключи от номера и отошел в сторону. Остановился и снова вернулся к стойке.

      – Avez – vous des messages pour moi?

      – Есть ли для меня сообщения? – Поинтересовался он.

      – Oui. – Ответили ему и протянули конверт.

      – Merci.

      Ну, «Мерси» все знают. Это – «Спасибо».

      Он кивнул и подошёл к даме, на ходу запихивая конверт во внутренний карман.

      Они прошли к лифту, который доставил их на самый высокий этаж в самый навороченный номер.

      – Это было что-то, – заговорила по-русски она, когда они оказались в номере, – такого успеха я даже сама не ожидала!

      – Сара Бернар кусала бы локти, видя твой сегодняшний фурор, – подтвердил мужчина, – твоё мастерство, Кикочка, улучшается год от года. Ещё лет этак триста, и ты станешь замечательной артисткой.

      Но вместо того, чтобы обидеться на эти грубые слова, дама нежно прильнула к мужчине и заворковала:

      – Ты правду говоришь, Кузенька?

      – Как твой импресарио – импресарио известной артистки Кики Морэ – я всегда обязан говорить правду, только правду и ничего, кроме правды.

      Номер был шикарным. Апартаменты для президентов, для шейхов, королей и миллионеров. В окне красовалась Эйфелева башня – символ Франции и Парижа. Посередине номера возвышалась огромная гора цветов из нескольких корзин.

      – Извини, Кикочка, – вдруг скривился он, – но терпеть более – нет сил.

      Она засмеялась, игриво оттолкнула его, отошла в сторону и плюхнулась в кресло:

      – Столько лет, а ничего не меняется!

      – Ничего подобного, – он помахал пальчиком в знак протеста, – меняется среда обитания, – и снова заурчал, как чеширский Кот, – можно, Кикочка?

      – Хорошо, – весело согласилась она, – всё равно завтра съезжаем отсюда.

      Он, чрезмерно довольный разрешением, подошел к огромному камину, стал на четвереньки, засунул голову внутрь и… жалобно-жалобно завыл.

      Этот вой был таким пронзительным, к тому же усиленный дымоходом, что моментально разнёсся по всему зданию.

      В одном из номеров гостиницы с одной постоялицей от воя случился удар прямо в туалетной комнате. Услышав его, она подпрыгнула на унитазе, как реактивная ракета, проскочила через всю комнату и рухнула, словно «Челленджер» на взлёте, между ванной и биде.

      Все посетители ресторана, находившегося на первом этаже отеля, замерли и с подозрением посмотрели в сторону кухни: «Неужели там из кого-то делают бифштекс. С кровью?» Один из них выронил вилку, которая со звоном полетела на пол. Второй с перепуга отбросил в сторону бокал, треснувший от резонанса, вызванного воем. Третий просто свалился со стула. У ресторанного певца нота застряла в горле, и он захлебнулся своим чудным тембром голоса. Официант выронил разнос, заставленный всякими блюдами.

      Пешеходы, проходившие мимо отеля, как при воздушном налёте, повалились на землю и начали отползать подальше от гиблого места.

      Дежурный администратор с перепуга нажал кнопку пожарной тревоги, чем ещё