Ночь. Виктор Мартинович

в студию и не имеют режиссерских обозначений, и потому неясно, как их оценивать. Собака не понимала, что происходит, почему у хозяина огромный рюкзак за плечами, с какого перепуга от него несет неуверенностью и адреналином. И потому шла нейтральная и какая-то вся торжественная, словно бывшая девушка жениха на свадьбе. Мы углубились в тополиную рощицу, тянувшуюся вдоль стены. Когда-то при сильном ветре эти тополя скрипели, будто мачты огромного парусника. Теперь, когда ветер ушел вместе со светом, в рощице царила немая жуть.

      Скоро я нашел разбитый тракт, ведущий к пограничному КПП; оттуда тянулось множество передвигающихся звездочек, туда – ни одной. Дорога упиралась в два огромных недостроенных небоскреба; узкий проход между ними назвали Воротами Зари, обустроив там пограничный пункт.

      Нас приняли тепло. Когда до ворот оставалось двадцать шагов и в световом пучке моего налобника стали видны два стационарных пулемета на распорках, солдат, что терся рядом с одним из них, встрепенулся, повернул дуло на нас и щелкнул затвором. Он завизжал громко, срываясь на фальцет:

      – Что там? Что за нах..? Стоять на месте! Оружие опустить! Руки вверх! Стоять, я сказал!

      Одновременно с этим заревела механическая сирена и вспыхнул огромный галогеновый прожектор, мгновенно лишивший нас с собакой зрения.

      – Стоять! Ни с места! Стреляю! Оружие прикладом вниз на землю! – визжал уже осипший от крика голос. Одновременно откуда-то сзади раздавались более спокойные голоса.

      – Что за шухер?

      – Успокойся, мужик!

      – Смотрите, что это там за хрень? – ответил им визгливый голос. – Вот там вот! Что за монстр черный? Пасть зубатая?

      – Собаку не видел, идиот? – ответил ему бывалый. – Это ж наш Книжник. Со своей сучкой. Это собака.

      – А чего он оружие не бросил? – не унимался нервный солдат.

      Я решился осторожно поднять руку и прикрыть ею лицо: боль в глазах была нестерпимой даже при закрытых веках.

      – Нету у меня никакого оружия! – крикнул я.

      – Вот, видишь! – успокоил бывалый голос. И прокомментировал куда-то в сторону: – Набрали из Кальварии салаг! Собаку увидел – обоссался.

      – Как нет оружия? А чего тогда сюда притянулся?

      Я услышал металлический щелчок – солдат поставил пулемет на предохранитель.

      Прожектор погас, сирена стихла. В свете моего налобника проступила ошарашенная морда Герды, вся в слезах из-за слепящего света.

      – Я выхожу за стену, так как появились дела в пустошах. Есть разрешение на эмиграцию от Бургомистра. Предъявить?

      – Проходи! – Силуэт бывалого отпихнул солдата от пулемета.

      Сделав несколько неуверенных шагов, я приблизился к пограничной будке и узнал в бывалом Маньку.

      Он внимательно осмотрел меня и добавил:

      – Зря ты за стенку без ствола прешь. Купил бы хоть пугача какого. – Он подошел к боязливому солдату, бесцеремонно снял с него пояс с тяжелой пластиковой кобурой и вытянул здоровенный пистолет