Чаролом. Чарлтон Блейк

Клод. – Жечь свои жертвы, заставлять их…

      – Одной из самых опасных тварей, которые мне попадались, был Саванный Скиталец из Авила, – сказал Никодимус. – Своими способностями он был похож на меня. Но переписал и свой праязык, и свой магический язык таким образом, что окружающие сходили с ума.

      – Однако ты не рассказывал, что Саванный Скиталец устраивал резню вроде этой, – скептически заметила Дория.

      – Нет, – согласился Никодимус. – С ним всё было иначе. Он поражал слепотой, глухотой, афазией и всем в таком духе. Полностью извратив твой разум, он мог сделать из тебя одержимого убийством раба, но никак не самоубийцу. Да и силой огня Скиталец не владел. Лавовый неодемон, способный на подобные штуки, может быть так же опасен, если не опаснее. Я вас понял, сэр Клод. Мы не можем позволить чудовищу беспрепятственно бродить по заливу.

      Рыцарь склонил голову. Никодимус, с трудом подавив дрожь, посмотрел на детей.

      – Кажется, теперь я знаю, как нам уломать капитана изменить курс и пойти к Гребню.

      В какую бы беду ни влипла Леандра, ей придётся пока справляться с ней в одиночку. Что бы там ни заставляло её думать об убийстве матери… хотелось бы надеяться, что жена и дочка смогут договориться и не прикончить друг друга.

      Глава 12

      Императрица Вивиан Нийоль, Благословенный Создателем Альцион, Героиня Человечества, Будущая Победительница Лоса и орды его демонов, владычица всех королевств Второй Новосолнечной империи, то есть та, на чьи плечи легла вся грязная работа, должна была редактировать.

      И это было великолепно.

      Вивиан должна была заниматься этим денно и нощно, не зная ни сна, ни отдыха. Она писала на нуминусе. Стеклянная филигрань золотых строк стягивалась в её комнату со всех сторон и сплеталась в сверкающий нимб, висящий в нескольких дюймах над её головой. Низвергающиеся из нимба сотни тысяч фраз молниями пробивали мозг.

      Это была основная ветвь её заклинания.

      Поддержание сего великого текста без остатка поглощало её внимание и все её силы. Текст ошеломляющих размеров расползался во всех направлениях на несколько миль, координируя несколько тысяч субзаклинаний, написанных на множестве языков.

      Необходимость непрерывно накладывать и обновлять, редактировать и переписывать главную ветвь заклинания требовала от разума Вивиан столь многого, что постоянно отравляла её. Буквально убивало наслаждением. Императрица существовала в неком подобии транса. Бесконечная цепочка параграфов заменила сложность реального мира, а свечение текста – небесный свет.

      В таком возвышенном состоянии Вивиан не помнила и не понимала вещей, которые прежде казались ей элементарными. Она сознавала, что сидит на широком удобном деревянном троне в небольшом покое, устланном толстыми ткаными коврами и убранном белыми подушками. Она смутно припоминала, что вдоль одной стены протянулась череда окон, из которых видны голубое небо и клубы облаков. Но сияние её нуминуса заслоняло дневной свет и разгоняло ночную тьму. Вивиан утратила представление о времени вскоре