Любви вопреки. Салли Маккензи

уже занесла руку, чтобы постучать в дверь, но, услышав его слова, удивленно обернулась.

      – Простите. Я ослышалась? – Фамилию Харт не так трудно запомнить, и если она действительно что-то напутала, то дело ее совсем плохо.

      Незнакомец, продолжая смотреть на Кэт, усмехнулся, что только прибавило ему обаяния.

      – Нет, вы не ослышались. Вы просто меня не поняли. Харт – мой титул, а не фамилия.

      В свое оправдание Кэт могла бы сказать, что титулованные джентльмены из Лондона редко заглядывают в Лавсбридж, а точнее никогда.

      – Прошу меня простить, лорд Харт.

      – Я не лорд Харт. – Незнакомец смотрел ей в лицо.

      Он явно рассчитывает на то, что Кэт узнает его. С какой стати?

      – Почему бы вам просто не сообщить, кто вы такой, вместо того чтобы играть со мной в эту глупую игру в угадайку? – Кэт вела себя с гостем непозволительно грубо, и при этом она отдавала себе в этом отчет. Но раздражение и что-то еще, чему она не могла дать определение, мешало ей держать язык за зубами. – Кто вы? Король Харт или принц Харт, или, может, герцог…

      Ой!

      На лице его играла усмешка.

      – Вы угадали. Я – герцог Харт. – Незнакомец вновь поклонился, на сей раз нарочито театрально. Он оказался не чужд самоиронии. – Хотя вам, возможно, больше знакомо мое прозвище Проклятый герцог.

      Глава 3

      10 апреля 1617 года. Сегодня днем я опять столкнулась с герцогом лицом к лицу во время прогулки. Он предложил прогуляться вместе и взял меня под руку. Какие у него изысканные манеры! По сравнению с ним все наши местные мужчины – деревенские увальни. И предплечье у него твердое как скала. Представляю, какая у него впечатляющая мускулатура!

      Из дневника Изабеллы Дорринг

      – Ваша светлость, простите. Я не нарочно… Мне очень жаль… Я и представить не могла…

      Герцог Харт молча взирал на пунцовую от стыда, заикающуюся девушку.

      Ему бы следовало остановить этот поток несвязных извинений, избавить ее от неловкости, сказав, что все это пустое и не должно ее смущать. Но герцог Харт не мог произнести ни слова. Желание раскаленным железным кольцом сжимало горло, мешало дышать, туманило разум.

      Проклятие. Совсем плохи его дела. Такого с ним еще не было.

      И кого ему вздумалось возжелать! Дочь викария! Заполучить ее он мог только через брак, который запустит часы, отмеряющие последние месяцы его жизни. Да, эта девушка была хорошенькой, но она не стоила того, чтобы ради нее прощаться с жизнью. Она вполне может оказаться такой же коварной интриганкой, как и мисс Ратбоун, если не хуже.

      Герцог Харт мог внушать себе все, что угодно, но на снедавшую его похоть аргументы не действовали.

      Здоровый блеск ее золотисто-рыжих волос, сияние широко посаженных зеленых глаз, в которых светился ум… И желание. Да-да, желание. Наверное, дочь викария сама не осознавала, что с ней происходит, но герцог Харт готов был поклясться, что эта девушка его хотела. Пусть желание ее было мимолетным, как та яркая вспышка, что на мгновение