Между тут и там. Оксана Чернышова

их вязать.

      Не успела я взять их у него из рук, как Игнат с нежностью поднял мою ногу и надел пушистое яркое, оранжевое чудо.

      Легкое прикосновение его рук к моим ступням, похоже, не оставило равнодушным нас обоих. Неловкое положение спас мой желудок, который недовольно заворчал. Укрыв мои ноги теплым пледом, он отправился на кухню. Я не стала больше настаивать на помощи.

      Ужин прошёл в милой болтовне. Игнат принес подушки. А я, не стесняясь, по-хозяйски вытянула ноги и на секунду закрыла глаза…

      ***

      Да что ж это такое-то? Только мне стоит закрыть глаза, так я опять попадаю в совершенно другое место. И опять подвал. На этот раз мои глаза были закрыты плотной тканью и ни единого просвета. Руки закреплены над головой, а ноги привязаны и широко расставлены. Один рот свободен, а я терпеть не могу, когда меня, что-то сдерживает или сковывает. От этого я пришла в ярость. Мне нужна свобода! Я попыталась освободить руки, да не тут-то было.

      – О, очнулась, любимая, – проговорил знакомый голос.

      – Игнат? Где я?

      – Что еще за Гнат, радость моя?

      – Игнат, а не Гнат, – поправила я. – Значит, не он.

      – Нет, не он. Ты меня так заводишь, в тебе столько силы и ярости. Не то что в этой бездушной умалишенной кукле фригидной.

      Подойдя ко мне в плотную, он больно ущипнул за сосок. Я взвизгнула от неожиданного прикосновения и боли.

      – Слышь, ты придурок, только развяжи меня! Я тебе все яйца пооткручиваю!

      – Не сегодня, любимая, не сегодня. Тебя нужно укротить!

      – Укротитель хренов, я тебе к хренам сама все укрощу!

      – Ты так чудно разговариваешь, любовь моя. Слушал и слушал бы, да времени на это нет.

      И он крутанул пальцами и другой мой сосок. Я взвыла от боли, бессилия и жажды мести.

      – Иди сюда, девочка, – позвал он кого-то. – Принесла, что я заказывал?

      – Да, господин, – робко произнес знакомый мне уже другой голос.

      – Намазывай! – приказал изверг.

      – Простите, госпожа. Будет больно, – девочка явно мне сочувствовала.

      Это уже было обращение ко мне. Похоже, у меня сегодня ждет день боли. Или ночь. Она начала намазывать чем-то вонючим мое интимное место, елозя по густому кустику рукой. «Откуда он там взялся? Я всегда удаляю волоски».

      – Тщательно мажь, тщательно, – подавал откуда-то из стороны команды изверг.

      Все жутко пекло и чесалось. Мне пришлось закусить губу и жалобно поскуливать. Да, где наши средства по уходу за интимными местами? Самого бы его всего обмазать и со связанными руками голышом по городу провезти на телеге. В давние времена даже такая пытка была для провинившихся. Я начала двигать бедрами, потому что жжение все увеличивалось.

      – Как ты, любовь моя? Хорошо ли тебе? – промурлыкал садист мне в ухо.

      Моя голова дернулась в его строну, и жаль, что зубы не откусили нос. Он рассмеялся гортанным смехом, кажется, все это ему доставляло немалое удовольствие.

      – Пора, господин, – проговорила служанка.

      – Приступай, –