Муж на час. Наталья Баклина

Юрий Иванович, директор управления, у которого работал личным водителем отец и где проходил практику Аркадий. Жених на свадьбе выпил лишнего, невесту игнорировал, на «медляки», которые пошли ближе к вечеру, когда старшие разошлись по домам, а молодёжь устроила дискотеку, приглашал Людочкиных подружек, прижимаясь к ним слишком плотно. А Таньку Сковородникову и вовсе так прижал, лапая одной рукой за спину, а второй за попку, что Мишка Синельников, Танькин воздыхатель, не выдержал и полез бить морду «наглому москвичу». До драки не дошло, Мишку угомонили, а молодых отправили спать, так как завтра поутру им предстояла дальняя дорога. В Москву.

      Двадцать лет прошло с тех пор, в мае годовщина как раз была. Людмила ещё поворочалась немного, вспоминая приподнятое настроение, с которым она тогда ехала в столицу, в новую жизнь. Ей казалось, что всё у них с Аркадием будет хорошо. Конечно, она ему не ровня, но она очень-очень постарается стать такой, какая ему нужна. И докажет мужу, что он не ошибся, выбрав её среди прочих девчонок. И сделает всё, чтобы стать ему верной и хорошей женой. Вагоны тогда постукивали по рельсам «так-так-так», будто соглашаясь, что всё именно так и сложится… Лёжа в постели, Людмила очень чётко услышала этот перестук. А потом тёмная морда тепловоза стала надвигаться на неё из темноты. Людмила стояла на четвереньках поперёк рельсов и понимала что это – Смерть. И что ей никак не успеть от неё увернуться. И тогда она закричала.

      – Деточка, деточка, ты что? Проснись, проснись, – ласковые руки трясли её за плечи, и Людмила открыла глаза. Луна смотрела прямо в оконце под потолком, и её света хватало, чтобы узнать женщину, сидевшую на краю кровати. Анна Николаевна, хозяйка.

      – Ох, извините. Я кричала, да? Мне кошмар привиделся.

      – Понятное дело, после такого-то приключения, – кивнула Анна Николаевна и подала Людмиле кружку. – На, хочешь пить? Это морс из малины с вишней, и мята там ещё.

      В горле, действительно, пересохло, и Людмила с удовольствием попила кисло-сладкого мятного питья.

      – Простите, я вас разбудила.

      – Да ничего, дочка, я всё равно бессонницей маюсь. А Савельича и пушкой не разбудишь, дрыхнет себе. Игорёк рассказал, что ты сегодня под поезд чуть не попала.

      – Да, – поёжилась Людмила. Остатки кошмара, более реального, чем собственно происшествие, которое не помнилось из-за провала в памяти, выходили ознобом. – У меня вообще в последнее время полоса какая-то из невезений.

      – Что так? – приготовилась слушать Анна Николаевна, и Людмила решила рассказать.

      – Да на меня весной цветочный горшок с балкона упал, три недели назад я чуть газом не отравилась, теперь вот это, в метро.

      – Да ты что! – ахнула старушка. – А как всё случилось?

      – Да так вот как-то всё, я же говорю – полоса.

      – Ой, деточка, слава богу, что всё так закончилось, что бог отвёл, – не стала настаивать на подробностях хозяйка. – Ладно, ты спи, и я лягу. Если что – зови, не стесняйся.

      Анна Николаевна ушла, а Людмиле опять не спалось. Теперь в голове возникали картины