Жена Кукловода. Странная Любовь

часто купирую последствия этой пагубной привычки, – усмехнулся Руслан. – Было бы странно…

      – Да полноте, – махнул рукой Шталь. – Лично знаю с десяток ваших коллег, что смолят как паровозы.

      Людмила не любила табачного дыма, всякий раз еле сдерживаясь в кабинете Большовой, чтобы не раскашляться. Но доктор курил какой-то особый табак, ароматный, со сладковатым оттенком, благородный, словно выдержанное вино. Этот густой, насыщенный запах был даже приятным.

      – А кальян? – спросил Шталь, – снова выпуская колечко дыма, – Людмила, вы любите кальян?

      – Не знаю, – растерялась она.

      Они пробовали курить кальян, когда отдыхали с Русланом в Шарм-эйль-Шейхе позапрошлым летом. Ощущения были странные. Немного кружилась голова, но на языке остался неприятный привкус горечи и жженой пробки.

      – Попробуйте, – мягко посоветовал Шталь. – У меня отличные смеси.

      Он снова позвонил в колокольчик. Девушка возникла как призрак, спустя какие-то считанные мгновения, словно все это время стояла за дверью.

      Она заправила кальян и разожгла его. Собралась было исчезнуть, но Шталь жестом приказал ей остаться. К удивлению Людмилы, девушка не присела на диван вместе со всеми, а совершенно непринужденно опустилась на пушистый ковер у ног Шталя. Ее коротенькая плиссированная юбочка раскрылась вокруг нее будто цветок.

      Людмиле нестерпимо хотелось узнать ее имя, услышать ее голос. Но заговорить первой с доктором или с ней решиться не могла.

      Шталь и Руслан продолжили перекидывались какими-то малозначащими фразами, а Людмила, вдыхая время от времени ароматный дым кальяна, все не могла оторвать глаз от этой девушки, что из-под ресниц осторожно посматривала на доктора и ее мужа. Людмила изумлялась, как теплели ее глаза, когда она смотрела на Шталя. Немое обожание в ее взгляде было сродни религиозному экстазу.

      Шталь перехватил завороженный взгляд Людмилы, и его узкие губы тронула лукавая усмешка.

      – Простите меня, – произнес он спокойно, – я так вас и не познакомил. Это Ева.

      Доктор снова помолчал. Потом положил руку на затылок Евы, и Людмилу покоробила немедленно выскочившая, как чертик из табакерки, ассоциация с хозяином и его собакой. Особенно усиливал сходство этот странный ошейник, обхватывающий тонкую изящную шею девушки.

      Людмила больше не могла сдерживаться и произнесла, нестерпимо желая услышать голос загадочной молчуньи:

      – Ева… какое красивое имя. А оно настоящее?

      Но к ее разочарованию ответил за Еву Шталь.

      – Нет. Это имя выбрал ей я.

      – Как символично! – восхитился Руслан. – Словно Ева, созданная от ребра Адама. Вы ее Адам…

      – Не совсем, – иронично улыбнулся доктор, – я не ее Адам. Я ее Создатель.

      Эта фраза повисла в воздухе, словно застыла от порыва ледяного ветра. Людмила зябко поежилась. Ей захотелось оказаться в теплых объятиях мужа. Переплела свои пальцы с его, судорожно сжала. Руслан ответил пожатием.

      Неловкое молчание прервал Шталь:

      – Но