Сфера. Книга Первая. Последняя Галактическая. Ярослав Сергеевич Гронский

Государством истинной мощи и развращенности, которого не знал никто до начала войны.

      Аметир встретил меня, как и встречал уже много раз до этого, немного осуждая немного сочувствуя и как всегда всё понимая. Он был одним из немногих, кто имел право так на меня смотреть. Он был моим давним другом и учеником. Одним из моих бессмертных друзей.

      Аметир был среднего роста и вполне заурядной внешности. Он был довольно крепко сложен и нечеловечески силён, но всегда скрывал это под немного мешковатой одеждой, однако я на собственном опыте не раз убеждался в его силе, а главное уверенности в себе и преданности. Он был шатеном с копной густых и крепких волос, которые не считал нужным (и правильно, кстати, делал) приводить в порядок или укладывать. У него была самая типичная внешность, работа и окружение, но взгляд выдавал в нем человека прожившего не один век и знавшего многое о нашем мире и его обитателях. Все его переживания, боль и радость, эссенция его жизни, все воспоминания, всё, что он хотел и не мог забыть были видны во взгляде его серых глаз.

      Подозвав медсестёр и приказав им подготовить восстановительную камеру, а затем, передав Юонга дежурному врачу, пригласил меня в свой кабинет, расположенный на самом верхнем этаже и занимающий его четвёртую часть, что, по моему мнению, было весьма расточительно, учитывая скудную меблировку.

      – Я в не первый раз вижу его в таком состоянии, а если быть точным в девяносто шестой, – тихо произнёс он, подходя к столу из морёного дуба, с огромным количеством информационных панелей и консолей управления, – Но насколько я понимаю в последний.

      – Довольно забавно, что ты считаешь эти неудачные попытки моего неудавшегося ученика, – сказал я, садясь в кресло и, подумав, добавил, – а вернее его визиты к тебе. Но ты прав его история подошла к концу.

      Я замолчал. Он тоже молчал, а затем подошёл к шкафу, стоявшему в правом дальнем от двери углу. Это был, вероятно, самый старый шкаф в Конфедерации, он относился к Эпохе Войн⁴, времени, когда Земля была разделена на страны и все хотели больше чем могли получить. Где Аметир взял такую древность, да ещё и настоящую, а не копию из синтетического дерева не знал даже я, да в прочем и не интересовался.

      Он достал из этого шкафа бутылку коньяка и два стакана. Поставил передо мной один и наполнил его приятной во всех отношениях темной жидкостью примерно наполовину. И подойдя к панорамному окну, занимавшему всю стену, напротив двери спросил:

      – Кажется, тебе он надоел?

      – Да, иначе, почему он был бы в таком состоянии…

      Аметир вздохнул и опусти взгляд себе на руки, в которых держал свой бокал, он определённо был на половину пуст.

      – Почему не убьёшь его сам как убил многих до этого?

      – Ты лучше меня знаешь ответ, – произнёс я, беря свой бокал в руки, и отпивая первый глоток, чувствуя превосходный вкус, составившийся более чем из шести столетий.

      Резко обернувшись, Аметир в упор посмотрел на меня. В его глазах плескался

4

Временной промежуток 1721 – 2634 гг. н.э.