Анаконда, глотающая живьем. Николай Александрович Старинщиков

так-то у нас лебединое озеро! – крикнула Люберцева.

      Непрокин боднул головой воздух, с шумом раскрыл ноздри и продолжил:

      – Мы живем в новое время, мы обязаны обсудить этот вопрос, прежде чем я приму решение. Вопрос банален – это экономия денежных средств. У одних мы возьмем, чтобы другим жилось сносно. По-другому поступить мы не можем…

      – У нас полы некому мыть! – напомнила Люберцева.

      – Марина Аркадьевна, вопрос с вашей должностью тоже решен, так что молчите – для вас же лучше.

      – А раз решен, тогда не затыкайте мне рот!..

      Однако продолжить ей не дали. «Белые халаты» заговорили враз. И каждый не в пользу Марины Аркадьевны. И тут же замолчали, потому что Непрокин перекричал всех.

      – Работайте! – орал он. – Пробивайтесь! Приносите в общую копилку – тогда и оклады вырастут!

      В общем, свалил с больной головы на здоровую. Потом объявил, что вопрос об экономии денежных средств давно решен и обсуждению не подлежит. Затем перескочил на права человека, упомянул про демократию, президента страны и, наконец, замолчал, гордо оглядывая зал. Шевельнул головой еще раз туда-сюда, потянул носом, поправил под собой кресло.

      «Зачем ему больница, – удивился Лазовский, – ведь у него же «Ланцет»?!

      Люберцева кричала, поднимаясь над остальными:

      – Да отстаньте вы от меня – всё равно я не сдамся! Вы думаете, что вас это не коснется… Ошибаетесь! Удав проглотит каждого, кто встанет у него на пути.

      – Совещание окончено – можете расходиться! – заключил Непрокин.

      Народ галдел. Непрокин жестикулировал руками. Каждый взмах руки – как удар весла по мокрой заднице.

      «Вот и приехали, – обреченно подумал Лазовский. – Гад окончательно испортил всю атмосферу».

      Народ толпился у двери. Некоторые недоумевали, для чего их оторвал от работы главный администратор. Ведь все финансовые вопросы он давно сам решил.

      «Вечером надо обязательно нажраться, – думали другие. – Купить водки и пива, запереться у себя в кабинете, перемешать всё вместе и сосать потихоньку из горлышка, пока крыша не съедет…»

      В последнем был точно уверен заведующий кожным отделением Гуляев. Не существовало в мире силы, способной переубедить доктора в обратном, поскольку Сергей Александрович был профессиональным алкоголиком.

      Лазовский обогнал толпу, выскочил из здания и поспешил на остановку, надеясь успеть в Совет ветеранов, а также забежать по пути в адвокатскую палату. И он успел. Маршрутка остановилась на остановке ровно в четыре. А через десять минут он уже был в адвокатской палате, у стола, перед дамой лет тридцати.

      – Мне документы сдать, – сказал он, – для поступления к вам адвокатом.

      Однако ответ дамы поверг его в шок, поскольку, как оказалось, адвокатская палата адвокатов к себе не принимает.

      – Но как же, я ведь юрист, – удивился Лазовский. – Служил… Имею стаж. У меня высшее образование, опыт…

      – Не имеет значения, – упрямилась дама. –