Тайная схватка. Герман Матвеев

на маленький буксир, стоявший рядом.

      Николай Васильевич ушел в будку, а Миша устроился на носу. Скоро звякнули сигналы, забурлила вода и буксир тронулся.

* * *

      В центре города, между Литейным и Кировским мостами*, у набережной укрылось большое торговое судно. Уже свыше года стояло оно прикованным к гранитной стенке, без движения, без признаков жизни. Не слышно было на палубе выкриков команды, не скрипели лебедки, и только изредка по дыму из трубы можно было догадаться, что судно дышит, что жизнь в нем не угасла совсем.

      Обязанности капитана на судне выполнял старший механик Николай Васильевич. Команда состояла из пяти человек: три машиниста, матрос, он же повар и артельщик, да юнга, Миша Алексеев.

      Пройдя под Кировским мостом, буксир повернул. Миша с гордостью смотрел на свое громадное и красивое судно.

      В тяжелые дни первой блокадной зимы он нашел себе покровителя, Николая Васильевича, принявшего участие в судьбе умного, смелого мальчика. Миша ценил внимание этого образованного человека и под его руководством упорно учился.

      Сейчас они возвращались с задания, на которое были направлены еще утром, сразу же после повреждения снарядом пожарно-спасательного судна. Повреждение оказалось серьезным: пострадала машина. Они провозились с ней целый день, но исправить на месте своими силами не смогли. Надо было некоторые поломанные детали починить в мастерской или передать на завод.

      – Ну, теперь ты можешь отдыхать, – сказал Николай Васильевич, когда буксир причалил. – Детали в мастерскую я передам сам.

      – А завтра поедем собирать? – спросил Миша.

      – Завтра не успеть. Дня через два. Работа сложная.

      Механик ушел вниз, а мальчик остался наверху. Он не хотел показать своей усталости.

      – Эй, адмирал! Видел шлюпку у левого борта? – крикнул стоявший на вахте машинист Сысоев.

      Миша повернул голову, презрительно поджал губы, но ничего не ответил. Он чувствовал, что Сысоев заговаривает и всячески подлаживается к нему, чтобы восстановить хорошие отношения, которые так неосторожно испортил.

      Сысоев, веселый и бывалый моряк, не прочь был при удобном случае подшутить над простаком. И Миша по неопытности два раза попался самым глупейшим образом.

      Однажды, вскоре после прихода мальчика на судно, Сысоев принес кувалду и серьезно сказал будущему механику:

      – Эх ты, морячок!

      У тебя кнехты выпирают, а ты и не видишь. На-ка, осади их назад.

      Миша взял кувалду и с растерянным видом начал оглядываться кругом.

      – Чего головой крутишь? Не знаешь, что такое кнехты? А еще моряк! Я когда в пеленках был, все морские названия изучил. Вон швартовые кнехты. Видишь, как их выперло? – Он показал на большие чугунные тумбы, за которые закреплялись швартовые концы.

      Действительно, они несколько возвышались над палубой. Не подозревая подвоха, Миша старательно принялся за дело и изо всей силы начал бить кувалдой по макушке тумбы.

      Грохот ударов заполнил все судно. Встревоженные люди побросали работу и поднялись на палубу. Увидев,