Королевский выкуп. Капкан для крестоносца. Шэрон Кей Пенман

он дождался возвращения Арна, без спешки встал, бросил на стол несколько монет для служанок. Следуя его примеру, спутники допили пиво и поднялись со скамей, стараясь спрятать поспешность за показной беспечностью. Едва оказавшись на улице, Гийен хлопнул соседа по спине, как сделал бы прощающийся с приятелями гуляка, и исчез в примыкающем к корчме переулке. Остальные разбились на группки и разными дорогами вернулись в гостиницу.

      С наступлением ночи задул пронзительный ветер, и при каждом его порыве столб с гостиничной вывеской скрипел и кренился. На вывеске значилось: «Der Schwarz Löwe». «Черный лев». Зверь был намалеван грубо и казался серым в тех местах, где краска полиняла. Это было не то зрелище, что могло утешить наших путников, потому как черный лев являлся гербом династии Гогенштауфенов. Сама гостиница была такой же убогой, как вывеска, и ее хозяин был жутко удивлен и обрадован, когда новые постояльцы сняли две комнаты. В тогдашние времена отдельное помещение было роскошью, доступной немногим, и большинству путников приходилось делить с чужаками не только номер, но и постель. Подстегиваемый в равной степени любопытством и алчностью, хозяин лез из кожи вон, стараясь угодить постояльцам: предлагал вино, свечи, дополнительные одеяла, даже женское общество, если интересует – божился, что дамы будут молодые, красивые и без заразы. Претерпев неудачу в образе купца в Герце, здесь Ричард решил выдать себя за тамплиера – эта личина больше подходила к человеку, в котором даже походка выдавала воина. Наконец Арн отделался от держателя гостиницы, сказав ему, что они все рыцари-храмовники и сержанты ордена, давшие обет целомудрия.

      Комнаты были маленькие, и когда все двадцать путешественников собрались в одной из них, то места там едва хватало, чтобы стоять, не говоря уж присесть. Все ждали в напряженной тишине, нарушаемой иногда хриплым кашлем одного из арбалетчиков. Казалось, минули годы, прежде чем Гийен дважды стукнул в дверь и проскользнул внутрь. Однако принесенные им вести были хорошими. Рыцарь прятался в переулке, пока колокола не прозвонили к вечерне, но человек в зеленом плаще так и не вышел из пивной.

      – Похоже, я склонен видеть тень, где ее нет, – признал л’Этанг с виноватой улыбкой.

      Теперь, с облегчением выдохнув, люди осознали насколько они устали, и тамплиеры с арбалетчиками ушли в свою комнату. Спутники Ричарда расстелили одеяла, сняли сапоги, брони и оружие, но лечь приготовились в одежде. Ричард присел на угол одной из двух имеющихся у них кроватей и снова принялся изучать карту, что делал при всяком удобном случае. Король тщательно следил, чтобы воск от свечи не капал на пергамент. Ансельм листал псалтирь. Морган латал дыру в сапоге вырезанным из ремня куском кожи. Варин ворчал, распарывая ножом стежки на подкладке плаща: деньги, которые не хранились в седельных сумах, путники зашили в одежду, но Варин расположил монеты слишком близко, и обнаружил, к своему разочарованию, что при ходьбе они позвякивают. Он все колдовал над плащом, теперь уже с иглой,