Зеленые цепочки. Герман Матвеев

В случае чего, матери помогай. Я на тебя надеяться буду. В пятнадцать лет я уже деньги зарабатывал».

      – Миша, дай карандашик, – попросила девочка.

      Миша пошарил в карманах и среди осколков, патронов, собранных за последние дни, нашел огрызок карандаша и дал его сестренке. Та вытащила спрятанный клочок бумаги, положила его на подоконник и, забравшись на колени к брату, начала усердно рисовать какие-то каракули. Миша смотрел в окно, слушал, как девочка сопит носом от усердия, и думал.

      За окном завыла сирена.

      – Вот! Миша! Слушай, – сказала девочка и потянулась к окошку.

      Улица зашевелилась, как разворошенный муравейник. Люди с сумками, с мешками для продуктов побежали в разных направлениях, чтобы поспеть домой, пока дежурные с красными повязками на рукавах не заставили их укрыться в подворотнях и подвалах. Миша узнал своих приятелей, проскочивших в одну из парадных дверей. Там был ход на чердак, и он знал, что ребята полезли на крышу. Ему тоже захотелось присоединиться к ним, но сестренка сидела на коленях, и сейчас ему жалко было оставить ее одну.

      Где-то далеко захлопали зенитки*.

      Миша думал: родных в Ленинграде не осталось. В такое трудное время ему не прокормить сестренку. Сам он не пропадет. Но что делать с девочкой?

      Неожиданная мысль мелькнула в голове и после короткого колебания превратилась в решение.

      – Собирайся, Люська! – решительно сказал он, спуская сестренку на пол.

      – А зачем?

      – Гулять пойдем. Бери своих кукол, всё забирай.

      Девочка некоторое время стояла в нерешительности, наблюдая, как Миша разложил большой платок и из комода стал вытаскивать ее платья, чулки, белье. Сообразив, что они куда-то пойдут, она захлопотала и принялась одевать тряпочную куклу.

      – Мы к маме пойдем. Да, Миша?

      – Да, да!.. Собирайся живей!.. Ничего не оставляй!.. Где твои валенки-то? – говорил он, торопливо укладывая ее вещи.

      Потом он взвалил узел с вещами на плечо, взял девочку за руку и, закрыв комнату на ключ, вышел из дому.

      Тревога уже кончилась. Всю дорогу Люся оживленно болтала, спрашивала о чем-то брата, но он не слушал ее. Выйдя на Пушкарскую, Миша остановился перед большим домом.

      – Вот и пришли. Ты здесь будешь жить, Люсенька, а я к тебе в гости буду ходить. Поняла?

      – Да.

      Они поднялись по лестнице.

      Заведующая детским садом внимательно выслушала мальчика.

      – Как твоя фамилия? – спросила заведующая.

      – Алексеев Михаил.

      – Почему же ты привел ее именно к нам?

      – А я раньше, когда маленький был, каждый день сюда ходил. Только тогда другая заведующая была.

      – Может быть, в другом доме ей лучше будет?

      – Нет. Я сюда ходил, пускай и она здесь останется. Да вы не думайте, что я насовсем ее оставлю. Разве я Люську брошу?.. Мне бы только сначала устроиться, а потом жить мы будем вместе.

      Из-за дверей доносился шум детских голосов. Ребята недавно вернулись из подвала, куда