Опыт моей жизни. Книга 2. Любовь в Нью-Йорке. И.Д.

а не иносказаниями.

      – А я и хговорю нормально. Любят друхг друхга в жопу! Как тебе еще сказать? Я тебя как-нибудь повезу в хгомосексуальный клуб, сама увидишь, может, поймешь. Короче! Не хгомосексуалист я. Это была шутка. Но звоню я тебе с интересным предложением.

      – С каким?

      – Давай сделаем фиктивный брак. Ты выйдешь за меня замуж, я получу американские документы, заплачу тебе пять штук. Идет?

      – Пять чего?

      – Ты не знаешь, что такое «штука»? Ну, ты даешь! Откуда ты приехала?

      – Это ты откуда приехал? Я приехала из Союза и говорю по-русски.

      – Все ясно с тобой.

      – Что тебе ясно? Что ясно? – я презирала его со своей стороны не меньше, чем он меня со своей.

      Мы взаимно презирали друг друга.

      – Ну хорошо, ты подумай, я тебе еще позвоню.

* * *

      Не прошло и часа, как Игорь перезвонил снова. – Ну что, ты подумала?

      – О чем? – не сразу вспомнила я.

      – Ну о браке. Фиктивном.

      – А-а-а, а что для этого нужно?

      – Ну, нужно, чтобы у тебя был американский паспорт или хгрин-карта.[8]

      – Паспорта американского у меня нет, грин-карта есть.

      – Ну и нужно состоять со мной в браке около двух лет, возможно, понадобится еще третий хгод. Отложи на всякий случай три хгода.

      – Три года?! А если я завтра встречу свою Любовь, я не смогу с ним расписаться?

      – Чех-го-о? Кого встретишь? – голос Игоря стал пронзительно писклявым и насмешливым. Лю-ю-бо-о-овь! – передразнил он. – Какая любовь! В современном мире есть секс, есть бардаки и есть травка. Все остальное люди себе сами придумали. Знаешь, есть анекдот: любовь придумали евреи, чтобы не платить деньхги.

      – Мне тебя жаль – сказала я.

      – А ты себя пожалей: сидишь там, в четырех стенах, капусту не рубишь, да еще у тебя ребенок маленький. (Про ребенка я специально рассказала Игорю, надеясь, что это отпугнет его и он перестанет звонить.) Кому ты нужна со своей любовью?

      – Только при чем здесь капуста? – не поняла я.

      Игорь опять разгоготался своим пронзительным писклявым смехом.

      – Не хговори мне, что ты не знаешь, что такое рубить капусту! – почти пропищал он.

      – Не знаю, – спокойно, с полным сознанием своего достоинства ответила я.

      Ишь, решил меня чем стыдить: я, видите ли, не знаю, что такое «рубить капусту». Надо же!

      – Рубить капусту, это деньхги делать. Поняла?

      – Ну поняла.

      – Да-а-а… тяжелая ждет тебя жизнь.

      – Ты считаешь, что, потому что я не делаю денег и у меня маленький ребенок, меня никто не полюбит никогда?

      Ну, может, какой-нибудь инвалид отъехавший и полюбит тебя кохгда-нибудь. Все в жизни бывает. Только тяжело тебе будет такого найти. Вот о чем я.

      – Отъехавший? Куда отъехавший? – меня страшно бесили как сам Игорь, так и эта его циничность. И эта вечная манера говорить какие-то непонятные мне слова с таким умным видом, как будто это не он был шпана из подворотни, а я была – неуч и бездарь, не знавшая элементарных азов русского языка.

      – Отъехавший? Это значит

8

«Грин-карта» – документ на право жительства в США.