Город ангелов. Ари Миллер

А дальше… Дальше-то что?

      – За мной! – я игнорирую её, и продвигаюсь в направлении улицы, через открытые кованные ворота. Девушка не кричит, но следует за мной.

      Я иду, пытаясь выглядеть бодрым, держаться простаком, кто пересекает улицу в неустановленном месте. Для этого района такое поведение – в порядке вещей. Да и вообще, – движение слабое, улицы тонкие, народу не так много, что даёт мне повод для лишнего беспокойства. Но, ничего, мне бы добраться до угла… Мне бы нырнуть в ту громкую толпу, скрывающаяся от солнца под куполами сине-зелёных шатров, и раствориться в бездонном океане городского общества.

      Почему говорю о себе? Она мне нужна. Я нуждаюсь в её присутствии рядом, не меньше того солнца, что освещает моё побитое лицо; её запах волос мне нужен как воздух, без которого и минуты продержаться не смогу. Её эгоизм заразен. А всё потому, что я устал… За полдня беготни, я выдохся и нуждаюсь в такой же подзарядке, как и мой электромобиль, который разбил… Кстати, как он там? Скучаю по нему.

      На полпути я поворачиваюсь, чтобы подхватить её за руку. Глупая привычка раздувать свои щеки… Бабская идея пыжиться и фыркать, когда тебя не слышат и видят только себя! Одной – беру за руку, а другой снимаю с предохранителя пистолет, и в кармане ворочаю, через кофту направляя дуло. Она меня понимает, и свой недавний вздор бросает вон, сжимая мою ладонь. Вот и хорошо.

      Мы переходим улицу, и я предвкушаю, как мы трёмся друг о друга в тесной толпе, состоящая из расового набора, разноцветной солянки популяции планеты Земля: особей мужского пола с небритыми рожами, и толстыми задницами чернокожих мамаш, что выперлись на улицы города дабы прошвырнуться по торговым рядам в поисках острой приправы или нового мячика для своих спиногрызов детей.

      Но, вот хрень! Не успел я вздохнуть спокойно, как следом за нами ныряет ещё один. Но выглядит совсем иначе, и отличается от тех, которых успел усмирить. Имеет незабвенное арабское лицо, с крючковатым носом и смуглой кожей, а чёрные волосы прям аж лоснятся под солнечными лучами. В ухе наушник с телефона, в кармане выпирает дуло, а на шее мелькает какая-то чёрная клякса, – естественно, безобидная «птичка».

      Нет, это точно не паранойя и расовая чистота этой конторе не присуща… Эти отточенные движения, чёткая координация, набитые шишки на костяшках рук и сосредоточенный взгляд хищника на жертве… – меня по новой бросает в дрожь от того, что дело не закрыто, преследование не окончено, охота «птичек» на волков не завершена. Звучит банально, да? Но мне не до смеха и нутром своим избитым чую, что контора эта, отнюдь, не бандитская; мотивы их не такие уж и просты, и не питаются ненавистью к однополым отношениям, трансгендерам и тем, кто играет яркие роли на парадах, в костюмах павлина.

      Тут есть что-то сильное, мощное, преследующее иные цели.

      Девушка идёт следом за мной, не оглядываясь, а я прорываюсь сквозь толпы полусонных зевак, остановившиеся поглазеть на новую нарядную вещицу. Смотрю боковым зрением, и стараюсь виду не подавать, что засёк преследователя; изображаю невинную жертву, что рьяно хочет жить. Я это делаю нарочно,