Река жизни. Тамара Пилипцева

рядами расположились иконы, с темными ликами, потемневшие от времени. Когда служба началась, маленькой Василисе казалось, что лики святых посветлели. И в церкви с маленькими окошками, которые едва пропускали свет, стало светло.

      Анисья и Василиса стояли, тесно прижавшись друг к другу. В церкви и даже за ее пределами были расставлены принесенные для освящения пасхи, куличи, яйца.

      Когда по воздуху поплыл колокольный звон, все замерли, а затем учащенно забилось сердце Василисы. Каждый удар то поднимал ее к самому небу, то опускал до самой земли. Молодой звонарь с упоением дергал веревки, и каждый присутствующий думал, что только он понимает те ноты и трели, которые он выписывал.

      В воскресенье Василий ждал возвращения жены и дочери от заутрени. Есть хотелось, но терпел. Похристосовался с ними, когда вернулись, и терпеливо ожидал, пока жена развязала рушник и поставила содержимое на середину стола. Василий достал бутылку водки, настоянной на меду. В такой день грех не выпить. Вся семья в радостно-приподнятом настроении села за стол, уставленный скромными пасхальными яствами. Все съели по куску кулича. Василий для дочери выбрал самое остроносое малиновое яйцо. Его Анисья в отваре свеклы держала. Себе взял желтое, а голубое досталось жене. Знает, что это ее любимый цвет. А затем стали биться пасхальными яйцами.

      – Давай, давай, смелей, – видя нерешительность дочери, подбадривал отец.

      Расколотила Василиса яйца и отца, и матери. А ее яйцо целехоньким осталось. И зажав его в руке, побежала к Левченковым похвастаться. Яйцо-то оказалось непобедимым!

      Затем Анисья завязала в платок кулич, несколько яиц и пошла к соседям. Весь день по деревне раздавалось: «Христос воскресе» и «Воистину воскресе». Радостью светились лица крестьян, ненадолго отодвинулись их заботы. В праздники народ добрее становится. Обращаясь друг к другу, величают по имени-отчеству, приглашают в избу, наливают и угощают.

      Но праздники быстро проходят, и наступают будни с непрекращающимися проблемами. И взгляды сумрачные, беспокойные.

      На пустыре появилась молодая крапива.

      – Василиса, нарви крапивы, а я щи к обеду приготовлю, – просит Анисья.

      – А крапивное пюре с куриным яичком сделаешь? – девочка заглядывает в лицо матери.

      – Угу, – кивает та головой.

      Девочка побежала на пустырь. Чтобы не обжечься стрекательными волосками, концом подола сарафана аккуратно отламывает верхние побеги. Крапивы надо побольше нарвать: часть матушка на солнышке посушит, а зимой ее будет в щи и хлеб добавлять.

      Старики по весне лыко заготавливали и плели лапти. За год их изнашивалась целая прорва, на месяц две-три пары не всегда хватало. Плели многие, но самые красивые и прочные получались у Клима Тихоновича Козодоева. Он подбивал их дерматином. Носились эти лапти долго, а неподшитые мало служили, быстро изнашивались. Особенно быстро расползались лапти из-за грязи осенью и весной. Ногам в них холодно. Но если навернуть онучи, совсем