Зюзя. Книга вторая. Вадим Валерьевич Булаев

много очень, как не подох – не понятно. Потому тебе надо много пить и хорошо жрать, желательно мясное. Хотя, с последним… маловероятно очень. Короче, не забывай пить. Каждый день приходи на осмотр, я пока за тебя ещё отвечаю. Будем промывание делать. Таблеток и уколов на тебя нет. Доктор выписал – значит, не нужны… В общем, считай себя на амбулаторном лечении.

      Я кивал головой, слушая его в пол уха. Итак, понятно, что живой я почти по собственной инициативе. И никто ради меня в лепёшку тут расшибаться не будет. Ладно, не беда. Найду подругу – и сбегу. Не может быть, чтобы я – и не сбежал. Хотя в таком состоянии и с моим опытом побегов – может вполне… В голове опять всё затуманилось, резкость в единственном глазу затянула мутная поволока усталости, не дающая различить почти ничего, кроме светлых и тёмных пятен – что поделаешь, не слишком комфортно мою тушку транспортировали. Растрясло…

      Пока рассусоливал сам с собой в таком духе, детина дотащил меня до высоченного, не менее четырёх метров, серого пятна и гулко постучал в него. Откуда-то сверху проорали:

      – Чё ломишься?!

      – К Михалычу. Доктор прислал.

      – А-а-а… – протянули сверху. – Заходи.

      Открылся светлый проём. Догадался – калитка. Кто-то, обдав меня кислым, вперемешку с луком, запахом, лениво процедил:

      – Щас. Тут постойте. Михалыч выйдет – тогда пойдёте.

      – Ага, – тяжело вздохнув, протянул мой носильщик.

      Однако ждать долго не пришлось. Минуты через три кто-то громкий, зычный, раскатисто рявкнул:

      – Чего тебе?! И что это ты сюда припёр? – последние слова прозвучали несколько растерянно.

      – Евгений Юрьевич велел вам привести. Сказал – пациент уже на своих ногах стоит, значит теперь он ваш. Как вы с ним и договаривались.

      Смущённое покашливание, вздох.

      – Ох и старый жук… напарил меня… Я же имел ввиду, что встанет – это когда выздоровеет. А он вон что… – неожиданно у меня прямо под ухом громко, вызывая резонирующее эхо в голове, проревело. – Ты меня слышишь!!!

      – Угу, – оглушённый такими децибелами, только и смог промычать я.

      – Иван Михалыч, – вклинился в разговор «медурод». – Я свою работу выполнил, лечение Кривому рассказал…

      – Кому?!

      – Кривому. Мы ему такое погоняло дали.

      – Ну да… Точнее не скажешь.

      – Так это… я пойду?

      Вздох.

      – В сарай за домом его отнеси. Потом решу, что с таким доходягой делать.

      Детина резво, почти бегом, совершенно не обращая на моё, бултыхающееся в воздухе при такой скорости, тельце, понёсся вперёд. Что-то лязгнуло, скрипнуло, и я кулем рухнул на сухую, даже немного колючую, солому. Снаружи раздался хозяйский голос:

      – Ведро ему там поставьте для оправки и пожрать чего сгоношите.

      Снова скрип, лязг, провал в беспамятство…

      … Не знаю, сколько я провалялся в отключке на этот раз. Когда открыл глаз, то увидел сумерки. Утро или вечер? Хотя, какая мне разница? С трудом