Гражданка. Борис Геннадьевич Цеханович

деньги и слегка постучали по морде. Ладно бы только просто постучали, но сам этот процесс происходил довольно унизительно и парень не захотел прощать или сделать вид, что против лома (в данном случае стаи дагов) нет приёма. Он в увольнение поехал на Уралмаш, нашёл парней из Уралмашевской группировки и пожаловался на дагестанской засилье.

      – А что офицеры?

      – А что? Да ничего…. Они бы рады кулаки почесать об их рожи, но «руки у них повязаны»… Потом же их и самих сделают замполиты виновными… А вы сила и ничего вам не будет если что….

      Вот и приехали уралмашевские парни на целом автобусе и преподали урок гостям с Кавказа – «Это вы там, на Кавказе хозяева, а тут, на Урале – вы гости….»

      Только утих шум по этому случаю, новый инцидент уже в мотострелковой роте, где даги подняли голову и тут уже сержантский коллектив роты сам принял решение и сами ночью вскрыли гнойный нарыв.

      Шуму было даже больше, чем от предыдущего. Наехало начальство с округа, приехали старейшины дагестанской общины Екатеринбурга, которые начали увещевать: – Ну что вы…? Наши ребята очень горячие и не всегда по молодости могут просчитать последствия. Вы уж их простите и они больше так себя с русскими вести не будут….

      Вроде бы всё уладили, даги притихли, но видать мозгов совсем мало и через месяц снова начали голову подымать и пришлось их опять учить крепким русским кулаком, причём целым разведбатальоном, где был крепкий воинский коллектив и хороший принцип – «Один за всех и все за одного».

      Вот на фоне этих событий пришлось и мне, как начальнику артиллерии, вмешаться в воспитательный процесс. Видя бессилье командиров подразделений, а может неопытность, пришлось применить довольно рискованный ход. И если дальше пошло что-то не так – уголовка мне была бы обеспечена. Причём с такой херовой формулировкой, как – «Разжигание национальной розни в воинском коллективе, приведшей к тяжким последствиям….».

      Неожиданно пришёл в казарму и по тревоге построил весь личный состав обоих дивизионов, вместе с командным составом. Вывел из строя семерых дагестанцев и показал им на строй. После чего больно ткнул пальцем в солнечное сплетение лидера даговской группировки.

      – Ну…, боец, ответь мне – Сколько стоит человек в строю? Ты что пучишь глаза? Тебе что не нравится – То, что я тебя пальцем ткнул или мой вопрос? Чего молчишь? Отвечай…. Или говори, сколько человек, или пошли меня на х…й. Покажи свою крутость. Ты же Даг… Гордый кавказский мужик. Вы же умеете, когда вас толпа, а офицер один…. Я уж про простого солдата вообще молчу. Так ты что молчишь, солдат? – Я яростно затряс дага за плечо, а потом повернулся к строю.

      – Ну…, что вы ссыте…? Кого…? Вот это чмо….? Вот он сейчас стоит и не знает, как поступить, потому что видит, что офицер вообще не боится его. Боится послать его на х…й, потому что понимает, что сразу же получит в рыло. И так хорошо….. получит. Я ведь не буду ему говорить – Как вы разговариваете, товарищ солдат, с подполковником…? Я ему прямо в рожу возьму и со всей