Законы безумия 3. Одна любовь. Мария Высоцкая

что я там буду делать?

      – Спа, все дела. И Александр Николаевич подтянется.

      – Богдан!

      – Что Богдан? Жили б уже вместе. Как дети, ей-богу!

      – Цыц, – смеётся, – всё не так просто, сынок.

      – Ой, мам, я пришёл к выводу, что всё очень просто. Берёшь и делаешь. А все эти «непросто» – чисто в голове.

      – Может быть. Сам-то как?

      – Работаю.

      – Я не об этом… Как Окс?

      – Работает. Я уже говорил, что у нас чисто рабочие отношения.

      – Вот это и печально. Хорошая девушка.

      – Нормально.

      – Неужели… ты всё ещё?

      – Нет.

      – Она уже давно замужем, ребёнка родила. Отпусти её…

      – Я и не держу.

      – Тогда себя отпусти.

      – И себя тоже.

      Отвечаю, как себе. А смысл врать? Я на Гере был помешан с семнадцати лет, всё, что делал после, – прямое доказательство ей, что я чего-то стою. Всю грёбаную жизнь ей что-то доказываю. Но ей пох*й. Это я тоже прекрасно понимаю, но отпустить не могу. Всех с ней сравниваю и ненавижу её за это. С*ку.

      Я уже давно понял, что назад дороги нет, что с ней нам жизни нет, да и её в моей жизни нет и не будет. Понял и живу так, как умею.

      Без лишних заморочек и, упаси Боже, великой любви.

      – Ладно, не будем об этом, когда, ты там говоришь, в спа?

      – В субботу.

      – Я подумаю.

      – Договорились. Слушай, я останусь у тебя сегодня?

      – Что за глупые вопросы?

      – Ну я так, не бери в голову.

      В комнате мама суетливо застилает постель, что-то поправляет, улыбается.

      – Спасибо, – обнимаю её за плечи, целуя в щеку.

      – Спокойной ночи.

      – И тебе.

      Мама уходит, а я стою в тёмной комнате и смотрю в окно. Обычный двор. Многоэтажки, в окнах которых горит свет. Четверг.

      Чем дальше, тем меньше хочу  возвращаться в Москву. Она тяготит. Подтягивает воспоминания о родителях, детдоме, первых неудачах… Гере. Последнее – это скорее приписка, чем абсолютная истина.

      Харе. Пора спать.

      Кидаю вещи в кресло и без сил ложусь под одеяло. Надеюсь, высплюсь.

      ***

      В субботу, как и договаривались, сваливаем за город. Очень занимательная территория.

      Доронин притаскивает с собой очередную шлюху. Вся силиконовая, говорит с придыханием, пытается выглядеть умнее и лучше, чем есть на самом деле. Это бросается в глаза, как и её дорогое, но безвкусное платье.

      Это похоже на комедию, но она слишком трагична. Марина осталась в городе, и, смотря на Данилкину пассию, я рад, что она решила отказаться. Зато взяла билеты в Коста-Рику, ей всё же нужен отдых. А лучше смена обстановки.

      Расположившись в зоне у бассейна, накатываю себе ещё вискаря, замечая Окс. Позвать её сюда – гениальная идея Данилки. Идиот.

      Она присаживается  напротив, протягивая свой бокал с шампанским.  Салютует. Киваю, слыша лёгкий звон стекла наших бокалов друг о друга.

      – За тебя! – на ломаном русском.

      – Неожиданно.

      – Всего пара слов, – уже