Нелюдь. Книга первая. Ульяна Павловна Соболева

пока они выйдут из палаты, и, натянув белые медицинские перчатки, склонилась над объектом №113. Тот затаился, широко распахнутыми глазами следя за ней, подобно хищнику, не прирученному, но инстинктивно чуявшему, что перед ним находится кто-то сильнее и страшнее.

      Профессор пропустила пальцы сквозь длинные чёрные волосы мальчика, и отодвинула мочку уха, проверяя, нет ли там повреждений или же паразитов.

      Опустила руку по чётко очерченным скулам и тяжёлому, совершенно не детскому подбородку к шее, надавливая на кадык. Она безразлично ощупывала ребенка, так, как проверяют скот, не обращая внимания на его тяжёлое дыхание и напряжённый взгляд, который он не сводил с её руки.

      Провела пальцами по бицепсу, слегка сжала предплечье, думая о том, что нашла нового «племенного» быка для своих «сосудов».

      Вспомнила, как тринадцать лет назад у одной из женщин начались роды, тогда абортирование проводили на несколько недель позже, чем сейчас, и плод, в отличие от матери, выжил. Профессор как раз начала увлекаться нововведениями в области генной инженерии, на свой страх и риск и втайне от своих коллег проводя эксперименты по скрещиванию людей и животных и внедрению ДНК волка человеку. Правда, пока опыты не приносили положительных результатов, но Ангелина Альбертовна решила оставить темноволосого младенца, родившегося достаточно крепким для своих восьми месяцев. Что было неудивительно – и его биологическую мать, и отца до зачатия плода подвергали различным процедурам, над ними проводили исследования не один месяц. И результат своих многолетних опытов профессор вполне заслуженно посчитала положительным, продолжая скрупулезно изучать уже его.

      По совету своего помощника Валентина Снегирёва и для того, чтобы проверить влияние бихевиористских аспектов на становление личности подопытного образца, она приказала обустроить место мальчику в вольере с волчицей, у которой ради этой цели отобрали волчат, оставив единственного выкормыша – нелюдь №113. Да, именно так их предпочитала называть профессор и требовала того же и от всех работников секретной лаборатории.

      Так было легче уродовать их и усовершенствовать, калечить, отрезая части тела или же, наоборот, пришивая новые. Так было легче для всех тех, у кого пока ещё оставались крохи той самой совести, когда очередную роженицу везли на каталке в операционную, чтобы вырезать из неё плод, который потом либо отдадут на изучение Снегирёву, либо, если он не подойдет по определённым характеристикам, бросят на корм волчице.

      Глава 3. Бес. Ассоль

      1970 – 1980-е гг. СССР

      Я помню, когда увидел её во второй раз. Помню так, словно это произошло недавно, а не целую вечность назад. Как всё-таки интересно устроена эта сука-жизнь: будучи детьми, люди так торопятся повзрослеть…и жестоко разочаровываются в собственной мечте, потому что, наконец, став взрослыми, неистово желают только одного – вернуться в то самое детство. Вернуться туда, где всё было настоящим и понятным.

      Что