Энциклопедия наших жизней: семейная сага. Созидание. 1960 год. Ираида Владимировна Дудко

жить в дом напротив – к тёте Моте. Мы снимали весь (двухэтажный) дом, состоявший из одной большой комнаты, коридора и веранды.

      Когда я вышла замуж за Виктора, мы обосновались в том же доме, где жили и родители мои с бабусей, Борисом и Милочкой. Мы обустроили для себя коморку с маленьким окошечком, выходящим на большую веранду. Стояла там наша кровать, стул, табуретка и маленький столик у окошка. Оставался «пятачок» свободного места, чтобы можно было развернуться к столу или к кровати. Вокруг кровати с трёх сторон по стене растянулся ковёр, который нам подарил Батя на свадьбу. И ещё у нас было красивое зелёное верблюжье одеяло. Мы были так рады этому крохотному нашему гнёздышку, где счастливо прожили почти восемь месяцев…

      В день похорон гроб с Борисом привезли не в наш дом, а в дом тёти Фени, где мы жили раньше. Меня туда не водили, боялись, что я рожу раньше времени.

      Я не помню точно того состояния, в котором находилась тогда. Помню только, что я всё время сидела рядом с кроватью, на которой лежала бабуся. Мне запретили плакать, чтобы бабуся не догадалась о случившемся. Сначала ей только сказали, что Борис пострадал, и находится в больнице.

      Я сидела рядом с ней, и чего-то врала, о чём-то говорила. А сама всё время прислушивалась. Я знала, что должны привезти гроб, и почему-то думала, что в тот момент, когда привезут гроб, должны раздастся крики и причитания.

      Но криков я не услышала. И это стрессовое ожидание во мне замерло внутри. Ещё долгие дни и ночи я всё ждала этот ужасный раздирающий душу крик…

      Постепенно я бабусю подводила в разговоре о том, что случилось. В дом входили и выходили – и наши, и кто-то ещё.

      В один из таких моментов, я сказала бабусе, что Борис не выжил. И она ответила – «Я знаю. Я давно знала, что такое случится». Она, конечно, имела ввиду, что наш Борис повторил судьбу её покойного сына – тоже Бориса, в честь которого был назван мой брат.

      Я долго не могла выйти из стрессового состояния. Мне всё казалось, что это неправда. И, что я в автобусе или ещё где-либо встречу Бориса… Но этого не случилось… И ещё я всё время ждала, что где-то что-то случиться, продолжая жить в ожидании КРИКА. И это ожидание сводило меня с ума…

      Хоронили Бориса всем поселком. Было огромное количество молодёжи. Процессия прошла от Гремячево по улице Бондарева, по улице Советской до поворота на кладбище, которое к тому времени было ещё не очень большим. Впереди шли девушки и бросали под ноги цветы и ветки, затем закрытый гроб, за ним – родственники, затем оркестр. Потом огромное количество людей, часть из которых стояла по обе стороны дороги, а часть, как на демонстрации шла потоком провожая Бориса в последний путь…

      И вот, недели через две, сижу рядом с бабусей, и вдруг, слышу на улице пронзительный, душераздирающий крик. Я, несмотря на свой огромный живот, пулей выскочила из дома и добежала до дороги. Оказалось, что в доме рядом с нами, повесился молодой мужчина. Кричала его жена…

      После этого что-то у меня внутри отпустило. Хотелось плакать. Но мне говорили – нельзя, т. к. это не понравится ребёночку.

      Похоронили Боречку на старом маленьком