Избранница Хаоса. Александра Гринберг

точно не хочет. Восемь лет – слишком малый срок, чтобы ежедневно делиться воспоминаниями о не таких уж давних событиях.

      – Хочешь обсудить, как мы будем рассказывать Хоте о том, что сделали? – невесело проговорил он. Настроение всё равно покатилось к Хаосу, лучше поднять и закрыть тему побыстрее.

      – Хочу. Ибо представления не имею, как я скажу ему, что случилось с его отцом.

      – Мы скажем, – поправил Дар. Сжал её ладони в своих. Тёплые. Непозволительно крупные и крепкие для женщины её положения. – Мы, Кэм. Не ты. И я уверен, Хота поймёт. Должен понять, иначе грош ему цена как будущему главе клана.

      – Он ребёнок, Дар! Всего лишь ребёнок, который не знал отца.

      Дар крепче сжал её руки, потянул, заставляя выпрямиться и посмотреть на него.

      – А ты его мать. И женщина. Которую никто и никогда не должен обижать, – Кэм открыла было рот, очевидно, пытаясь найти еще аргументы, но Дар не позволил. Коснулся пальцем её губ, заставляя замолчать. – Нет. Мы сейчас же сменим тему и не будем поднимать её до тех пор, пока не решимся всё рассказать. Ясно?

      Она медленно кивнула. Встряхнулась, будто пытаясь сбросить невесть откуда взявшийся морок. Довольно… странно наблюдать за подобными метаморфозами – всего-то мгновение назад казавшаяся разобранной, Кэм снова выглядела так, как должно префекту округа. Красивая, властная и сильная.

      «Другое дело», – кивнул сам себе Дар, снял волос с её пиджака. Чёрный. Таких нет ни у кого в их небольшой меховой семье; да и ни у одного северянина не сыщется. Впрочем, то, что у Кэм была свиданочка с одной блудливой кошкой, понятно по одному только аромату – сладкому, чуть пряному, но несомненно хищному, оттенившему привычный запах медведицы.

      – А теперь объясни мне, милая, что ты делала у Изары? И почему без меня? Это моя котейка, я её первый увидел!

      – Это и моя котейка тоже, – возразила Кэм, вперив в него насмешливый взгляд. – Между прочим, я не уверена, что хочу делиться. Огонь, а не котейка! Премиленькая к тому же, так бы и съела эту карамельку…

      Дар понимал, что она просто издевается, однако всё равно с трудом сдержал зародившийся в груди низкий рокот. Уж он-то делиться ни с кем не станет, это просто сотня грёбаных процентов. Карамелька, ну надо же! Хотя Изаре подходит, да.

      «Надо бы запомнить».

      – Поздно, я ту карамельку уже надкусил.

      На сей раз Кэм глянула с явным раздражением.

      – Да уж, я твою зубную карту на милашке заметила, как оне ни прятала.

      – Прятала? – весело переспросил Дар, хотя его внутренний зверь таких новостей не одобрил и даже немного обиделся. – Плохая, плохая киса!

      – Сладенький, объясни-ка мне сейчас же – что это у тебя за дебильные шутки? – Кэм хищно вскинулась, лицо её вернулось к привычному выражению – мол, кого-то тут сейчас поимеют, и этот «кто-то» буду не я. – Ты на кой хрен её пометил?! Кошки очень злопамятные, сам ведь знаешь. А Крэстани от твоей выходки в бешенстве, и тут даже телепатом быть не надо.

      Будто Дар сам не в курсе. Оставь в нём кто-нибудь зубы без спроса