Избранница Хаоса. Александра Гринберг

чуть надменно вскинула голову, сощурила злые чёрные глазищи. – Ещё я была беженкой с юга, усыновившей двух сироток, и прекрасно смотрелась на всякой предвыборной макулатуре, где журналюги на все лады распинались о гуманности, щедрости и толерантности действующего правительства…

      Толерантность, как по мнению Дара, та ещё трижды грёбаная хрень. Не по сути, но по действию – искренности в ней нет, сплошная показуха, когда на словах все друг друга любят и уважают, а на деле же… На деле люди – зашоренные сволочи, которых хлебом не корми, дай кого-нибудь поненавидеть вдосталь.

      Пожалуй, Изара заслуживает уважения. Сложно представить, сколько ей пришлось работать, сколько выслушать, прежде чем её приняли в обществе белых чистокровных республиканцев. Оборотницу и южанку. Женщину к тому же. Шовинизм нынче не в моде, однако охотников женского пола за все время существования этой… организации можно пересчитать по пальцам.

      – И чегой-то они тебя в таком разе со столицы вашей выпустили? Я б не пустил!

      Не пустил бы, факт. Запер бы в своей комнате, отымел бы как следует. И потом уже нашёл бы, как половчее приставить к делу – Северу нужен присмотр и крепкая рука. А она у этой девицы именно такая, иначе бы та не дослужилась до ликвидатора целого округа. Пусть этот округ и Греймор, распределение в который для столичных цивилов – скорее ссылка, чем повышение.

      Девица тем временем недооценила мощь самогоночки и с каждой минутой трепалась всё охотнее.

      – Ну так где ж это видано, чтобы всякая шваль лидировала по списку выполненных ордеров пять лет кряду? Меховая шлюха, ещё и черномазая. Меня шустро сплавили в эту северную дыру, и теперь можно спокойно пропихивать наверх Ро-оджера… Ой, да имела я вашего Роджера! – она негодующе фыркнула и залилась очередной порцией самогонки, которую хлестала как водичку. Дар мысленно накинул её кошачьей форме ещё десяток-другой килограммов. – Кстати, в постели он был так себе, бедная его жёнушка…

      …естественно, какой бы крупной ни была внутренняя кошка, а так лихо распивать гномий самогон ни одному медведю не рекомендуется. Изару явно пробрало, раз уж такие весёлые откровения пошли.

      – И ничё не дыра, – обиженно протянул Дар, занимательные сказочки о чужих похождениях старательно пропуская мимо ушей. Это не нравится его зверю, а с ним он давно предпочитал находиться в согласии. – У нас тут ваще… миленько, во. И утешить, ежели что, всегда найдется кому.

      – Это ты о себе, что ли? – пьяно усмехнулась Изара.

      «Можно подумать, найдётся кто-то лучше меня!»

      Вслух, правда, пришлось говорить немного другое. Опытным путем выяснено: кошки считают верхом эволюции, грации и красоты исключительно себя. Ни к чему разочаровывать.

      – Так если бы и о себе? – Дар развёл руки в стороны, поводил плечами, откровенно красуясь. – Али чем-то плох, м?

      Всё буквально кричало, что очень даже хорош – и жгучий взгляд премилых глазок, и одуряющий запах хищницы, который так хотелось смешать со