Лекарство для покойника. Фридрих Незнанский

что у него их не было. В иные дни рождения их приходилось принимать от гостей пачками да еще и спасибо говорить.

      Наконец «Ахтамар» был вскрыт и разлит по емкостям, которые для такого случая Турецкий даже предварительно ополоснул, чтобы драгоценная жидкость ни в коем случае не смешивалась с запахом предыдущей влаги. Меркулов поднял свой стакан, на дне которого плескались символические капли.

      — Александр! Ты относишься к тем редким людям, которые...

      Зазвонил телефон. Турецкий с досадой снял трубку:

      — Да.

      — Авиакассы? Я хочу забронировать два билета на...

      — Это не авиакассы!

      — Да? Значит, я все-таки попала в диспетчерскую. А вы не могли бы меня переключить?

      — Вы ошиблись.

      Меркулов начал сначала:

      — Александр! Ты относишься к тем исключительно редким людям...

      Телефон снова ожил. Турецкий в сердцах схватил трубку и зашипел:

      — Милочка! Ну какая это вам на хрен диспетчерская?!

      — Саша, — пораженно пролепетала на другом конце провода Ирина Генриховна. — Что случилось?!

      — Ирка, — обомлел Турецкий, — я это, ну в общем... не телефонный разговор. — И он оперативно дал отбой, перевел дух и кивнул Меркулову на его стакан. Заместитель главного прокурора страны снова поднялся и терпеливо начал:

      — Саша. Ты относишься к тем...

      Телефон словно ждал этих слов.

      — Почему бы тебе его просто не отключить? — риторически вопросил Грязнов.

      На секунду в комнате воцарилось молчание. Такой простой вариант почему-то в голову не приходил.

      — Я всегда так поступаю, — продолжал Грязнов травить душу.

      — И это говорит оперативный работник, — укоризненно пробормотал Солонин, сосредоточенно рассматривая содержимое своего стакана.

      — Это говорит, — механически поправил Турецкий, — начальник уголовного розыска. Московского, между прочим.

      Телефон между тем все еще звонил. Турецкий собрал волю в кулак и выдернул шнур из розетки. Все с облегчением вздохнули. Даже Меркулов. Он был готов продолжить свой тост. И наверняка бы сделал это, если бы в дверь не постучали.

      Все четверо с досадой поставили свои стаканы на стол.

      — Предлагаю не открывать, — все в том же деструктивном духе высказался Грязнов.

      Солонин хмыкнул.

      Турецкий вопросительно уставился на своего шефа. Тот отрицательно покачал головой. Дескать, это уже слишком.

      Турецкий вздохнул и побрел к двери. Кого еще нелегкая принесла? Он открыл дверь и обомлел. На пороге стоял... Генеральный прокурор Демидов. У Демидова была длинная физиономия и неподвижные глаза. Генеральным он стал совсем недавно, и от этих неподвижных глаз все еще традиционно ждали многого.

      Реакция на нежданного гостя была следующей. Солонин инстинктивно затянул галстук, Меркулов незаметно убрал стакан в стол, а Грязнов демонстративно допил