Флаги над замками. Виктор Фламмер

на руке, но отец стряхнул ее и, приблизившись вплотную к Сандеру, размахнулся, метя кулаком в лицо.

      И только тогда Сандер наконец поднялся.

      – Придурки… два сапога… идиоты… – Мать свернула в три четверти мокрое полотенце и протянула его отцу.

      Тот прижал его к челюсти и усмехнулся одной стороной губ. – Мать… свали, не причитай. Кто тебя драться учил?

      – Друг. – Сандер облизал разбитые костяшки пальцев и тоже усмехнулся. – Мама, принеси водки.

      – Правильно мыслишь… – Отец нахмурился и зыркнул из-под бровей. – Ну ты и скотина, Саня. Я ж для тебя все это…

      – Что – все?

      – Ну, вот это. – Отец повел рукой вокруг.

      Сандер огляделся. Несколько домиков, кусок берега, огороженный забором, – «базу» отец купил незадолго до его отъезда, и Сандер еще не знал, приносит ли это место хоть какую-то прибыль или используется отцом исключительно для отдыха.

      – Ты мне что, хотел эту дачу подарить, что ли? – усмехнулся Сандер.

      – Дурак ты… Я помру – чья компания будет? Настькина?

      – А ты не помирай… Не хочешь Насте – внуку передашь.

      – Тоже заметил… Эх… внуку. Нечаев он будет, а не Одоевский. Понимать надо. Сань… ты ж один у меня сын… почему ты так поступаешь?

      Мать принесла нераспечатанную бутылку и две стопки. И, коротко кивнув, ушла наводить порядок на столе. Сандер откинулся спиной на стену домика и протянул руку:

      – Дай полотенце.

      Забрав, откупорил бутылку и начал поливать ворсистую ткань.

      – Э-э! – возмущенно завопил отец. – Не переводи продукт!

      Он отнял у Сандера бутылку и приложился к горлышку.

      – Вот, возьми, прижми к щеке. А то говорить завтра нормально не сможешь.

      – Угу. – Отец забрал у сына полотенце и сунул тому в руки бутылку.

      Сандер подумал немного и наклонил бутылку над стопкой, наблюдая, как густая струя наполняет ее до краев.

      – Знаешь кто я, папа? И кто ты?

      – Ну? – Отец поднял взгляд.

      – Ты – человек, который в семнадцать разгружал машины с кроссовками на Апрашке. А в моем возрасте уже имел с десяток таких машин. А сейчас – я даже не буду перечислять то, что принадлежит тебе сейчас. «Теодолит» – одна из ведущих компаний в своей отрасли. А я? Сынок богатого папочки, поехавший учиться в Гарвард на деньги отца. Вот скажи, есть чем гордиться? А? Ты бы собой гордился? А отцом таким? А я тобой горжусь, пап, понимаешь?

      – Понимаю… – Отец потрепал его по волосам. – Понимаю… Дать бы тебе в морду все же как следует.

      – Ну дай. – Сандер усмехнулся и опрокинул залпом содержимое стопки.

      Ёситада поднял руку, взглянул на часы и поправил рукав рубашки. Ему показалось, что на нем образовалась складка. И снова огляделся. С одной стороны, этот лифт ужасно его раздражал и временами даже пугал – кабина была почти полностью зеркальной. Кроме пола, но и он был отполирован до блеска. Создавалась полная иллюзия, что висишь в пустоте. Впрочем, существовали лифты и похуже, например