Калейдоскоп иллюзий. Сборник рассказов. Татьяна Володина

недоделанный!

      Болевые точки находились не там, где он ожидал, так что его удары встречали или улыбку, или вежливое недоумение. Когда я была в плохом настроении, то и ответные удары. А стреляла я всегда кучно, в голову. Злые шутки натыкались на мои собственные, с налётом чёрного юмора, но очень смешные. И тут уже его очередь была выбирать: искренне посмеяться вместе со мной или терпеть то, как смеются над ним.

      В созданных им ситуациях моё существо, сгруппировавшись, начинало кувыркаться, становилось в «берёзку» или «мостик», а иногда, недолго думая, садилось на поперечный шпагат.

      И он всё никак не мог понять, почему я никогда на него не обижалась…

      Когда он женился, я посмеялась над иронией судьбы. Его избранница была красива, ухожена, улыбалась его шуткам, обижалась, когда он был в дурном расположении духа. Она читала глянцевые журналы и знала триста сорок семь различных способов добиться от него того, чего ей хотелось. А он хвастался ею перед своими друзьями и по выходным время от времени удирал от неё на рыбалку. Счастливая семья, как ни крути.

      Я не обиделась, когда однажды ночью он позвонил мне, злой, пьяный, и заплетающимся языком спросил:

      – Что со мной не так? Почему ты так и не стала моей?

      Как я должна была ответить? Вряд ли он понял бы, если бы я объяснила, что нельзя выйти замуж за того, кто является более ранней, молодой версией тебя. Все его манипуляции, игры, попытки сделать больно, чтобы я зацепилась за него хотя бы так, через страдания и зависимость, – это было слишком знакомо и давно пройдено, изучено, принято и прощено в себе самой. Вряд ли он понял бы, что никогда я не дала бы ему того, чего он так от меня хотел, как ни разу не давала до того. Игры в психологическое садо-мазо – это не то, чего я хотела от жизни.

      – Ты никогда не просил меня об этом, – ответила я. – Все в тебе «так». Иди спать, пожалуйста.

      Он не звонил больше. Мне говорили общие знакомые, что с женой он по-своему счастлив. Они, кажется, договорились о правилах игры и культурно и очень современно любят друг другу мозг. Они нашли друг друга.

      А я частенько вижу его, смотрящего на меня глазами тех, кто вновь и вновь прощупывает мои границы. Не старайтесь, границы на замке.

      С чистого листа

      Открыть глаза. Подняться.

      Поднять-ся. Поднять себя.

      Себя – это кто? Я. Кто – я? Не знаю. Я.

      Я не знаю, кто это – я, но знаю, что я – есть. А значит, я могу подняться.

      Могу. Только не так быстро. Тело не слушается, свет режет глаза.

      Тело? Глаза? Что это? Тело – это часть меня. Или только то, в чём Я. Непонятно. Непонятное. Но оно мне нравится. Хоть и больно.

      Больно. Это я понимаю. Больно. Больно телу. Или мне? Нам. Больно рукам, ногам, груди… Я помню, что это. Где это. Больно.

      Но нужно подняться.

      Почему нужно? Я не знаю. Но чувствую, что нужно. Я чувствую. Тело чувствует. Оно есть.

      Подняться. Встать. Ровно, уверенно, несмотря на боль. Прищурить глаза, чтобы суметь