Калейдоскоп иллюзий. Сборник рассказов. Татьяна Володина

потом использовали в своих интересах. Честная, но вместе с тем грязная профессия, сродни ремеслу патологоанатома: вскрыть, разобрать на детали, изучить и поставить диагноз. Работа, которую он делал точно и качественно. Работа, в которой он был профи.

      Сегодня днём Михаил закрыл очередной контракт. Все материалы по делу, как обычно, передал клиенту в приватной обстановке – большую кучу компромата на известную женщину-политика, в последнее время получившую большую популярность у народа и обещавшую стать серьёзной головной болью для определённых кругов. Расследование показало, что навертела деятельная мадам прилично дел, но главной её несвободой оказалась, просто и банально, проблемная дочь, блудное дитя, наркоманка и преступница. Имея под рукой чудную девицу, мамочкой мог управлять кто и как угодно, вертеть во все стороны, как дешёвую проститутку, готовую на всё ради пары монет. Даже скучно.

      Сколько таких историй было в его послужном списке, сколько болевых точек, ниточек управления! Он столько всего видел, что уже почти ничему не удивлялся. И даже тому, что им тоже пытались управлять, искать пути влияния, не удивлялся – таковы были издержки профессии. Однако эти попытки остались в прошлом, а он всё ещё у дел. И будет у дел, пока людьми можно будет управлять, – а значит, всегда. Всю жизнь.

      Да и вряд ли кто-то сможет влиять на него напрямую, даже если действительно узнает его слабое место.

      Михаил открыл запотевшую бутылку пива, только что извлечённую из холодильника, отрезал большой ломоть свежего бородинского хлеба и щедро намазал его майонезом. Деньги, которые принесла ему работа, открыли мужчине массу различных удовольствий, какие только можно было купить в этом мире, но не смогли стереть из его головы воспоминания о полуголодном существовании его трудного детства. Всегда и до сих пор им управлял только один страх – остаться голодным. Ну, и ещё майонез, конечно: именно он казался изысканнейшим лакомством в те далёкие времена и остался им по сей день.

      Мужчина откусил от бутерброда внушительный кусок и с наслаждением откинулся в кресле, жуя и запивая пивом. Нет свободы и быть не может. Миром правит майонез. Определённо.

      Тьма не вечна

      Ночь темна. Ты смотришь вперёд – там только мрак и тени. Оглядываешься назад – тьма подступает, давит, словно гонит тебя. Туда, прочь, к краю. Тьма кругом, только жёлтый разбитый фонарь луны, тусклый и унылый, равнодушно смотрит с неба. Ему всё равно, пропадёшь ты в этой тьме или выживешь.

      Иногда кажется, вокруг тебя только ночь и одиночество, и люди, оказывающиеся рядом, – лишь бездушные двойники этой грязно-жёлтой луны. Им всё равно, кто ты такой и что с тобой происходит. Ты протягиваешь руку во мрак – и ловишь только пустоту. Нет теплой руки в ответ. Ты зовёшь – а отзывается только эхо, такое же измученное одиночеством, как и ты. Ты пытаешься наощупь найти путь, который вывел бы туда, где сияет день, но нащупываешь только густой и плотный мрак. И пути нет.

      Такое бывает.

      В такие