Пробуждение. Роман-мозаика. Владимир Васильев

и беречь, не сжирая безоглядно.

      Проконтролировала Алевтина и поведение серых китов, за которыми сейчас наблюдали Уолт и Лан. Хорошо себя вели киты: любили друг друга и ласкали да песни нежные пели – интеллектрон очень душевно воспроизводил их рулады. А после того, как лингвистический анализ обнаружил вполне устойчивую знаковую систему, лингвисты и ихтиологи всего мира принялись расшифровывать (некоторые скептики утверждали, что сочинять) язык китов. Уолт тоже этим был весьма увлечен, разрабатывал электронного «говоруна» для китов, чтобы пытаться с ними общаться, и даже пыжился делать поэтические переводы их любовных песен. Но женщинам не показывал. Видимо, не для женского уха получалось. Не для человеческого женского. Китовые женщины очень даже благосклонно реагировали на серенады. Альке было очень любопытно, однако она даже мысли не допускала поинтересоваться без дозволения.

      Но, как ни отлынивай, а пришлось-таки заняться главным: она давно уже углубилась в имитационное моделирование генетической модификации сельдей разных подвидов. И дело даже не в количестве хромосом – она почти уже сообразила, как его увеличить. Проблема в программе, которая в них записана. Ну, у некоторых подвидов беломорской сельди 54 хромосомы, но ведь там записано, что нереститься они должны на литоралях Белого моря, и не на любых, а на конкретных. И что им делать в Кроноцком лимане? Прокладывать самоубийственный маршрут к нерестилищу? Как научить эти биокомпьютеры перепрограммироваться в соответствии с предлагаемыми обстоятельствами?.. И даже если пятидесятичетыреххромосомные беломорские сельди соблаговолят отнереститься в Кроноцком лимане, это вовсе не означает, что возникнет из небытия «жупановская» сельдь. Селедка – не Лазарь, а Алька – не Христос, чтобы ее воскрешать. Только сдаваться обидно: уж, наверное, Лазарь – посложнее селёдки. Даже у «жирной» беломорской сельди жирность в районе 20% – явно не «жупановская». Максимум жирности имеет тихоокеанская, значит, и искать надо здесь. Или, в крайнем случае, брать за основу при генетической модификации. В крайнем – потому что это уже не воскрешение, а сотворение, и нет никакой гарантии, что это и будет «жупановская» селедочка.

      Имитационное моделирование генетической модификации – процесс очень увлекательный и требующий полного погружения. Не потому, что интеллектрон не может без человека обойтись – вполне может и обходится, – просто человеку очень интересно, что и как получается. Поэтому Алевтина и не услышала стрекотания «Стрекозы» на летном поле и веселых голосов своих коллег на крыльце.

      – Й-е-и-у-у-у-а-у-е!.. – завопил Уолт, пинком распахнув дверь, ибо руки у него были заняты Лан.

      Алевтина вздрогнула и обернулась на вой.

      – Совсем сбрендил? – спросила она. – Чего орёшь?

      – Нет, бренди я не пил! – заявил Уолт, бережно ставя Лан на пол. – Китом я серым был! Его душа