Тайна скорбящего ангела. Александр Шляпин

идеологий. Во избежании развития скандала, они поспешили ретироваться. Поддавшись давлению, со стороны дежурного учителя, они были вынуждены извиниться перед своими подружками, деликатно объяснив, что на сегодня праздник души отменён.

      Во все годы пребывания советской армии в Восточной Германии, каждый офицер, или взрослый член семьи прямо или косвенно попадал, под колпак советской контрразведки. Эти органы ненавязчиво, но вполне продуктивно контролировали обстановку в военных гарнизонах.

      В конце восьмидесятых, и в начале девяностых годов, расстановка сил в ГДР стала быстро изменяться. Немцы уже не хотели жить по старому, и все больше и больше стали требовать от своего правительства коренных изменений.

      Тогда даже русским детям офицеров, прапорщиков и вольнонаемных, проходивших службу в ГСВГ, негласно разрешили заниматься и обучаться в спортивных секциях, и даже учебных заведениях ГДР.

      До падения берлинской стены оставалось меньше года.

      – Алес— майне либе медхен, —сказал Демидов. —кина фроляйн, не будет —у нас электричество цу энде —закончилось…

      – Да, да всё —танцы алес, —подтвердил Саша.—Нам рекомендовано шпацирен на хаус гейн…

      – Мы вас проводим домой, – сказал удрученно Виталий.

      Увидев расстроенных парней, немки как по команде и не «теряя лица» вальяжно продефилировали через весь зал в сторону выхода.

      – Что происходит, – спросила Эрика по—немецки.

      – Алес, —сказал Виталий. —Алес капут, гейн цурюк на хаузе…

      – Почему, —спросила Керстин, по—немецки, стараясь через силу улыбаться.

      – Дарум, —ответил Виталий.—Кайне либе! Кайне фреиндшафт! Кайне фрайхат! Кайне гельд!…

      Девчонки переглянулись и ничего не говоря, направились к раздевалке.

      – Так, что будем делать? Девки хотели танцев, шоу и секса, —спросил Русаков.

      – А что ты меня спрашиваешь? Ты иди химичку спроси – умник бля… Она обещала после каникул устроить нам маленький Армагеддон под Фермопилами. Я не очень —то уверен, что она не исполнит свое обещание.

      – А я думаю, химичка молчать будет, —сказал Русаков. —Какой ей резон выносить сор из избы?

      – Поживем – увидим, —ответил Виталий, и накидывая анорак, вышел следом за своей юнгемедхен.

      Не смотря на то, что на дворе был конец декабря, было относительно тепло. Легкий сырой туман висел в воздухе, высвечиваясь в лучах уличных фонарей белесым маревом.

      Завтра наступал Новый год, а в воздухе витало какое—то непонятное весеннее настроение. Берлинераллее, а по—русски «берлинка», которая шла через все военные городки, была скрыта каким—то зябким ночным мраком. Как все улицы Советского Союза, главная аллея гарнизона не могла порадовать глаз количеством работающих фонарей. Немцы в этом районе были гостями редкими, тем более в такое позднее для них время. Обычно в двадцать часов, улицы ГДР пустели, словно повсеместно царил комендантский час. Лишь