Премудрая царица. Историческая фантастика. Светлана Бестужева-Лада

новом для меня занятии – рукоделии. Продолжила начатое моей предшественницей шитье цветными шелками пелены на алтарь. И вот ведь диво: в предыдущей жизни иголку в руки брала только пуговицу пришить, а тут они сами производили все необходимые (и непростые) движения. Значит, не только молитвы мне в наследство достались.

      А к середине дня распахнулись двери и появился Иван Васильевич, собственный персоной.

      – Как тут моя супруга богоданная? – весело осведомился он. – Гляжу, и в делах прилежна. Наградил меня господь на старости лет.

      – Какая же старость, государь? – возразила я. – За тобой иному молодому не угнаться.

      Такой был слух, молнией разнесшийся по дворцу. Мол, государь до того оздоровился, что всю ночь царицу от себя не отпускал. Она по стеночке к утру выползла, а ему – хоть бы что. Отстоял заутреню и отправился Москву инспектировать, благо первый снежок пошел. Действительно, помолодел государь, не иначе как молодая жена какое-то слово заветное знает.

      Знает, конечно, и не одно, только не в словах дело.

      – А я тебе, Марьюшка, кое-что принес. За любезность твою и ласку.

      – Да не стою я, государь…

      – Стоишь, стоишь. Тут посланник голландский как-то проведал, что тебе кофе желательно испить, прислал мешочек и арапа с ним. Сейчас нам покажут, что это за кофе такое.

      Интересное кино! Каким образом голландский посланник мог хоть что-то о царице проведать? Тем паче – о ее помыслах. Господи, Ирина же говорила, что братец ее сей напиток у кого-то из иноземцев вкушал. Подсуетился, похоже, Борис Федорович, угодить желает молодой царице.

      Юный арапчонок, прятавшийся за царской спиной, резво расставил на столе все, что нужно было для приготовления кофе. Зерна он, видно, заранее смолол: в парчовом мешочке находился темно-коричневый порошок, от одного запаха которого у меня сладко закружилась голова. Ностальгия, однако.

      Другой придворный принес две чашечки китайского фарфора красоты изумительной. Про блюдечки, по-видимому, можно было забыть, а вот ложки… Не перстами же сахар перемешивать. Кстати, сахар где?

      – Агафья, достань-ка сахарку кенарского, – распорядилась я. – И ложечки серебряные.

      Распорядиться-то распорядилась, но отнюдь не была уверена, что ложечки сыщутся. Пока мне такое диво тут на глаза не попадалось.

      – Как прикажешь, государыня, – поклонилась Агафья и куда-то брызнула из светлицы.

      – Вот и еще один подарок испробуем: мне английская королева дюжину золотых ложечек к именинам прислала. Серебряных нет, не взыщи. Да и с этими не знали, что делать – уж больно малы.

      Да, щи или кашу было бы затруднительно есть теми произведениями ювелирного искусства, которые принесла Агафья. Для двора Елизаветы, где такими приборами вкушали мороженое и бланманже это, конечно, было не в диковинку, но в России…

      Кофе поспел, арапчонок осторожно взял серебряный сосуд и бережно разлил напиток по чашечкам.

      – Сахару,