Dreams. Lerysol

на восемь часов вечера, в дверь раздавался родной стук, и она, не задумываясь, распахивала, впуская вечернюю сказку в их уютный шалаш…

      Чуть заглядывая до, терпеливо наблюдал за словами, мыслями, восприятием, благодарностью…

      Чуть позже, приняв во внутренний мир ее, ежеминутно цементировалось тепло отношений, создающееся не на словах, жестами, взглядами, поступками, преодолениями, эмоциями, ценности их друг для друга… Показывая, приучая, доказывая ей, что она есть частичка вас, жизненно важная, позволяющая его крови бежать с необходимой скоростью к сердцу, улыбке расцветать на лице благодаря ей, приходило понимание родственности их миров, кирпичик за кирпичиком возводили неприступные стены внешним штормам…

      Черный мир фантазий, воплощающийся в реальности, доставляет удовольствия вкусовые от нового блюда, но одновременно проникает в клеточки создателя, растлевая его белую сторону и заряжая эмоциями, и обязательно обильно рассеивает зёрна в душе. Свойства зерен известны, они непременно всходят, порождая новую тьму

      Другой мир

      В квартире, как всегда, царил мужской беспорядок, запахи дыма, стон разбросанных вещей, грязная убитая посуда в двух необъятных умывальниках и поле битвы из осушенных бутылок. Показалось, в одной из них еще теплилась жизнь, остатки грез внутри, показалось. Игра бликов, скрип от жалости к себе некогда гордого дубового стола, в свое время властно поселившегося среди интерьера, что стало с тобой, как тебя так? Прошлое. Запах тухлого, испорченного, желто-зеленого… Изголодавшееся животное своими оттопыренными костями скелета, стирая ногу, произносило мур-р-рчание. Я точно помнила его имя… Отвыкла к гостям, отвыкла от других иных, уже отбитое и бесполое, без надежды, в конечной последней попытке просило о пище, грамма энергии внутрь. Словно кошмарное сновидение. Подожди, подожди чуть, осторожно, словно среди зараженной среды, ступая, не затронув растяжек, шаг за минуту пробираясь к месту обитания холодного большого друга с провиантом. Повезло, добралась без неожиданностей и грязи прикасаний, правда, никакого расчета, никаких автоматических рефлекторных шагов на подсознании, вру, изучена до миллиметра данная среда, каждый сантиметр, там, глубоко внутри, на жестком диске, если возобновить, и тогда смогу закрытыми глазами, но это в чудовищном прошлом… Зачем я здесь? Прикосновение, усилие, подалась дверца, зеленый мох царствовал тут со смрадом, доедая остатки объедков, только сейчас донеслись сигналы окончаний кардинала-лампочки, лампочки на нем были мертвы, холод давно покинул этого некогда изобильного гиганта. Прости, что бросила тебя, не забрала тогда с собой, было больно, прости…

      Извини и ты, существо, некогда имевшее имя, всё, больше не могу, прочь…

      Руки рефлекторно сорвали маску верха костюма виртуальности… Туман. Горло судорожно напитывалось дефицитным кислородом. Дети, родные девочки, мои яркие и нежные, облепили с щебетом: «Мам, ну как, как? Мам-м-мочкин, ну как?» И ты, милый, с любимой чашкой горячего кофе что-то